посмотрел на Мяка, аккуратно оправил на себе куртку и продолжил:
— Будет не очень. Как у Нуды, но Нуда же не Профессор!
— Сгодится, как у Нуды, — уверенно ответил Мяк. — Давай веди — надо закупить быстро.
— Быстро так быстро, — недовольно ответил Мусьё, собрал деньги, и они двинулись вдоль ржавого забора в дальний угол барахолки.
В столь раннее время для торговли рынок практически пустовал. Много прилавков и ларьков ещё не имели торгашей. Иногда Мяк с Мусьё проходили целиком пустые ряды, где один-два торговца ещё только раскладывали свой товар. Добравшись до глухой, бетонной стены, Мусьё остановился, огляделся по сторонам и пояснил:
— Хозяин ещё не пришёл. Подождём.
Они расположились за деревянным, грубо сколоченным из досок столом, и в ожидании хозяина Мусьё произнёс:
— Я буду торговаться, а ты только кивай.
— Хорошо, — согласился Мяк.
Здесь, за стеной в тени, было прохладно, к тому же небольшой ветерок вносил некоторый дискомфорт в процесс ожидания торговли. Мусьё поёжился, поднял воротник куртки, поглубже натянул на голову вязаную шапчонку и заявил:
— Если скоро не придёт, тогда в следующий раз.
Мяк недовольно ответил:
— Профессору ходить голым не положено! Будем ждать.
Они молча простояли у стены ещё полчаса, и Мусьё проворчал:
— Профессору надо дома сидеть, а не в либертории!
Мяк промолчал. Он выразительно отвернулся от Мусьё и занялся наблюдением утренней жизни барахолки.
В дальних рядах, что находились ближе к центральному входу, стали появляться продавцы с товаром, за ними потянулись редкие покупатели. В основном по их поведению было понятно, что это случайные люди, зашедшие сюда лишь из любопытства.
Не поворачиваясь к Мусьё, Мяк заметил:
— Твой рынок слабо работает.
— Рано, ещё рано, — ответил Мусьё. — Пришёл бы к обеду — тогда и увидел.
Мяк вспомнил, как вместе с дядькой продавал смородину. Его дядька был человек практичный, жил с супругой и сыном в своём доме с большим садом. Сад этот являлся гордостью дядьки. Яблони, груши, вишня и множество ягодных кустов всегда были окружены его заботой. Самым любимым временем года для Мяка тогда была зима. Зимой он отдыхал от садовых работ. Дядька же в это время в основном следил за домашним вином, которое с осени усердно заготавливалось из собственного сырья, а сырья осенью хватало.
Мяк вспомнил, как вечера и все осенние выходные посвящались сбору ягод и плодов. Особенно доставалось ему от ягод.
Он ощипывал кусты смородины и крыжовника, относил полные корзины дядьке в подвал, где шла беспрерывная сортировка, переборка и переработка ягодной массы. Осень Мяка, тогда ещё молодого пацана, вовсе не радовала. Работа по саду занимала всё его свободное время. Супруга дядьки и его сын садом не занимались, находились в привилегированном положении, занятия дядьки по изготовлению вина и варений не очень одобряли, и сад для них представлял лишь зону отдыха в хорошую погоду.
Ветер усилился, в небе появились рваные облака, и Мяк заявил:
— К слякоти дело идёт. Мороз слабеет.
— Для торговли слякоть не нужна, — пробубнил Мусьё. — Будет сырость — покупатель уйдёт.
— Уйдёт, — согласился Мяк. — Но мы дождёмся.
— Дождёмся, — безнадёжно произнёс Мусьё.
Хозяин появился ближе к обеду, когда барахолка более-менее наполнилась торгующей и покупающей публикой.
— Салька, мы тебя ждём! — вместо приветствия произнёс Мусьё.
Салька — худощавый старичок в стёганке и меховом тюрбане — скинул с тележки несколько холщовых мешков и поздоровался кивком.
— Салька, разворачивайся, нам одежда нужна! — поторопил его Мусьё.
Старичок, постоянно улыбаясь и не прекращая заниматься своим делом, ответил:
— Одежда всегда нужно. Без одежда плохо.
— Нам нужны тёплая куртка, штаны и обувь, — нетерпеливо проговорил Мяк.
Мусьё округлил глаза, махнул рукой, отстраняя Мяка от горы тряпок, и обратился к Сальке:
— Ты же знаешь: мы заплатим.
— Я хорошо знать. Сейчас, сейчас. — Старик быстро вывалил остатки из мешков — и на деревянном столе образовалась куча помятой одежды.
— Сейчас, сейчас, — повторил Салька, раскладывая вещи на столешнице.
— Вот это нам подойдёт, — произнёс Мусьё, вытаскивая чёрную куртку из общей кучи.
— Надо ждать, надо ждать, — улыбаясь, ответил Салька и перехватил куртку у Мусьё.
Мусьё подмигнул Мяку и объявил:
— Салька, а у тебя всё барахло! Ничего путного я не вижу. Плохо стал торговать. Товар плохой.
— Как плохой? — удивился Салька. — Зачем плохой?
Он вытащил из последнего мешка красные штаны, встряхнул их и, показывая товар Мусьё, добавил:
— Твой красный.
Взгляд Мусьё сосредоточился на ярком. На его лице машинально проступило удивление и предвкушение чего-то приятного и радостного.
— Красные штаны, — произнёс он и на несколько секунд замер, созерцая сильно помятую вещь.
Мяк неодобрительно замотал головой, но, вспомнив наставления Мусьё, прекратил всякие движения, кроме кивков. Салька, приговаривая: «Красный, твоя», старческими руками попытался разгладить штаны, выровнять красную ткань. Вид товара от этого не улучшился, но манипуляции старика всё-таки вывели Мусьё из состояния заворожённости. Мусьё сосредоточился и произнёс:
— Подумаешь: красные! Но не новые — быстро протрутся.
— Как быстро? Как быстро? — загулил старик. — Крепкая. — Он несколько раз перевернул штаны, показывая довольно крепкую ткань. — Будет довольна. Будет довольна.
Мусьё нарочито поморщился и объявил:
— Всё-то у тебя крепкое, но старое. Как проверить? Возьмёшь вещь, а она развалится.
Старик сильно задумался, подёргал штаны, показывая, что швы не расходятся, и ответил:
— Не хочешь красный. Почему?
Мусьё отвернулся от вещей Сальки и взглянул на Мяка. Тот, следуя указаниям, кивнул.
— Хорошо, возьмём красный, но с большой скидкой. Красный, кроме нас, никто не возьмёт.
Старик радостно засуетился и, улыбаясь, назвал цену:
— Пять.
— Пять много, — ответил Мусьё, — возьмём за один.
— Один совсем мало будет, — не прекращая улыбаться, ответил Салька.
— А сколько не мало? — спросил Мусьё.
— Два, — услышал он в ответ.
Мусьё повернулся в сторону Мяка, подмигнул ему и спросил:
— Два — не много?
Мяк кивнул.
Мусьё заплатил за штаны и передал товар Мяку.
— Будет твой Профессор доволен! Профессор в красных штанах — это класс!
Мяк удивился этим словам и сначала никак не среагировал на «Профессор в красных штанах», затем, пощупав плотную ткань, занервничал и недовольно проворчал:
— Я думал, что это ты себе берёшь.
— Себе? — теперь удивился Мусьё. — Мы же Профессора одеваем.
Салька, улыбаясь, внимательно наблюдал за происходящим и, попав в паузу, спросил:
— Ещё надо?
— Надо, надо, — ответил Мусьё и, так, чтобы не слышал старик, только одними губами объяснил Мяку: — Возьмём по дешёвке. Дёшево. Сэкономим.
Мяк, поморщившись, кивнул и подумал:
«Ничего, пусть будут красные — под длинным плащом не заметно».
Минут через пятнадцать, сильно поторговавшись, они приобрели чёрную куртку, и дело осталось за обувью.
— Сапога нет, — ответил им Салька, когда Мусьё объяснил, какая обувь
