Воздух рядом с ним будто прописался патокой. Дышать было тяжело, но сладко. Мысли метались от «черт, черт, черт как это мило» до «черт, черт, черт как это странно». На лбу проступили капельки пота. Ладони покрыла мерзкая влага. Будто чьи-то невидимые руки вскрыли тело Кристы, вытащили мою суть и засунули ту назад, в годы, когда мне только исполнилось четырнадцать и мир загадочных свиданий начал приоткрываться.
— Слишком мило. Замолчи.
Он тихо рассмеялся, забирая выигранные жетоны. Надо было ещё подсчитать, сколько такого добра нужно накопить, чтобы выиграть местного плюшевого уродца. Хотя сейчас я была не уверена, что в игрушке был смысл.
— Эй, я ведь не сказал ничего не пристойного! Почему ты так покраснела?
На него давила реальность новеллы? Или он сам, в здравом уме, говорил всё это? Горячие мурашки пронеслись по коже, а во рту всё сморщилось, будто накануне я съела курагу.
Зарра чуть нагнулся и дыхнул мне прямо в лицо. Густой запах кофе мгновенно ударил в ноздри. Ноги ослабили, щеки заныли. Почти натурально я ощущала, как кровь начинает кипеть. Лицо Зарры оказалось так близко, что кончики наших носов соприкоснулись.
— Эй, не так близко!
Потянуло назад. Воздуха резко, предательски перестало хватать в лёгких. Захотелось вернуться назад, туда, где наши отношения казались более «безопасными». Моего желания Зарра не понял и снова подвинулся. На губах у него заиграла лукавая улыбка.
— Это ведь свидание. Мы и должны быть близко, разве нет?
— На нас люди смотрят!
Но это было не совсем правдой. Сегодня людям было на нас плевать. Яркие внешние особенности Зарры волшебным образом терялись на фоне «странностей» других людей.
— И?
— Это странно, неприлично и… — Горячий воздух будто жёг изнутри. В висках стучала кровь. — Вот мне было бы неприятно наблюдать за таким!
Зарра хмыкнул, согнул и поднял руку. Тяжёлые воланы рукавов мгновенно закрыли наши лица. Сам Зарра встал передо мной, а моя спина натолкнулась на стену ближайшего дома. Снова всё напомнило сцену из какой-нибудь новеллы. Не хватало лишь рук по обе стороны от плеч, чтобы точно отрезать все пути к бегству.
Сердце забилось ещё быстрее.
— Так лучше?
На фоне густой подводки, остро нарисованных стрелок и темных теней радужка его глаз очень сильно напоминала луну. Жёлтую, похожую на кусок мультяшного сыра. Все внутри застыло и замерло.
— Наверное.
Всё же сказочная «искра» существовала. Смотря Зарре в глаза, я не могла игнорировать целый сноп электрических искр, пробегающий между нами каждую секунду.
Поцелуй вышел нежным, но долгим. Намного более долгим, чем он бывал обычно. Я даже зажмурилась. Коленки мелко тряслись, нос предательски отяжелел.
Мягкие, важные губы приятно жались к моим, и жар распалился в теле. В голове вдруг что-то щелкнуло: скоро будет новый уровень. Но быстро томительное ожидание сменилось недоумением. Мысленно я посчитала до двадцати, но никакого «углубления» не последовало.
Чарующая сладость этого поцелуя быстро пропала. Мы все ещё стояли, прижимаясь друг другу плотно сжатыми губами и… Всё.
Может, ему стоило намекнуть, что я готова и не боюсь? Повинуясь собственным представлениям о поцелуях, я приоткрыла губы.
Снова ничего.
Все это было прекрасно, других слов подобрать было нельзя, но всё равно кое-чего не хватало. Зарра быстро отпрыгнул, а я, как дурочка, застыла с вытянутым языком. Очень быстро худые щеки покрылись румянцем. Зарра прикрыл рот ладонями.
— Ты… Ты что делаешь?!
Хороший вопрос.
А ты почему злишься?
Пару раз я лизнула воздух, продолжая чувствовать себя идиоткой. Потом засунула язык и закашлялась в кулак. Во рту мгновенно растекся вкус чужой помады. Тяжёлый, масляный, пыльный.
— Ну… Я пыталась… Ну…
Говоря красиво — углубить поцелуй, выражаясь фактически — просунуть свой язык в твой рот.
Краска смущения пробивалась даже через бронзу его кожи. Левый уголок накрашенной губы дёргался как пойманная рыбёшка, когда другой угол был твёрд, недвижим и вечен. Глаза тоже стали будто больше и нереалистичнее.
— Ну… Знаешь…. Мне казалось, что ты… Ну не против?
Зарра сделал шаг назад, наткнулся спиной на чьё-то плечо и тихо ругнулся. Раздался бубнеж. Если бы не людской поток, сожитель продолжал бы стоять на месте, сохраняя дистанцию. Опасливо Зарра всё же вернулся ко мне, но теперь его поза была напряжена.
— Не против чего? — Спросил он трескучим голосом.
— Продолжения?
Мне либо показалось, либо где-то вдалеке брякнула птица со звучным:
— Вот тупица-а-а.
Очень быстро дошло: да. Я тупица. Я натуральная тупица, которая явно переоценила свою привлекательность, харизматичность и просто шансы. Оставалось дело за малым — повернуться к стой самой стене, занести голову и изо всех сил удариться лбом по кирпичной кладке, положив конец всем мирским страданиям.
— Прости. Я не так поняла. Давай просто забудем и оторвёмся так, чтобы уши заложило!
Нервный смешок прозвучал так жалко, что стыд усилился.
Предложение Зарра не оценил. Он продолжил стоять на месте, светя красноватыми щеками. Помада на его губах немного стёрлась и вышла за контур. Зрелище оказалось соблазнительным.
«ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ»
Не сейчас.
— И всё-таки, зачем ты попыталась это сделать?
От сердца отлегло, стоило вопросу из «что» трансформироваться в «зачем». Значит, всё не так уж и плохо. Спустя время, наверняка можно похихикать над этим, как над глупым стечением обстоятельств.
— У нас французский поцелуй — это что-то вроде нового этапа, хах.
Определение ситуацию проще не сделало. Зарра тяжело нахмурился, из-за чего сердце едва не остановилось.
— Какой поцелуй? Под поцелуем вы определяете ритуал, нацеленный на поедание партнёра?
Делу не помогло то, что я рассмеялась. На глазах выступили слезы. Поедание. Само это слово в контексте произошедшего выглядело как седло на корове. Хотя немного его помады съела, это да.
— Нет! Это просто поцелуй, но глубже и…
Как же было тяжело не впечататься лицом в стену, чтобы не рассмеяться от смущения, стыда и того, что было посередине.
Зарра
