— Ани, я сейчас еду к женщине, которая рассчитывает стать моей свекровью, — зафырчала я, — кольцо её только разозлит, а нам же не нужны ссоры с королевой?
— Хм-м-м, ты права, конечно, — она отстранилась и строго посмотрела на брата, — но что-то мне подсказывает, что фамильное кольцо по-прежнему лежит в хранилище.
— Анита Монфор, — предупреждающе произнёс Илиас.
— Молчу-молчу, — она немного поникла.
Я задумчиво посмотрела на Илиаса. Я не хочу сомневаться, и кольцо ведь не гарант. Он мне всё уже доказал, я ему верю. Подумаешь, не подарил кольцо и не предложил свою фамилию. Я ж девушка с Земли, у нас тоже не всегда спешат нести колечко на блюдечке с голубой каёмочкой после первой совместной ночи.
Когда мы вышли из кареты во дворе королевского дворца, Илиас придержал меня за руку, давая Ани уйти вперёд.
— Та-ня, — он коротко глянул на Аниту и нахмурился.
— Я знаю, о чём ты хочешь сказать, — я покачала головой, — я не желаю, чтобы ты что-то объяснял или оправдывался. И тем более мне не нужно, чтобы ты что-то делал, потому что так будет правильно, а не потому что ты этого хочешь.
— Я сомневаюсь не в тебе и не в своих чувствах к тебе, — он погладил мою руку большим пальцем, — я сомневаюсь в себе. Это я хотел сказать.
— Я понимаю, — я пожала плечом и аккуратно освободила руку, — нам нужно идти.
— Да, — он чуть нахмурился и подставил мне локоть.
Я за него уцепилась, и мы чинно пошли во дворец. Анита уже убежала к принцессе, а нас с Лиасом развели в разные стороны слуги. Я обернулась напоследок и встретилась с ним взглядом, легко улыбнулась. Всё в порядке, я всё понимаю. Я подожду, торопиться-то некуда, он и так весь мой.
А вот королева так явно не считала. Она встретила меня на террасе под навесом. Всё такая же вычурно роскошная и важная. Я еле сдержала кислую мину. Прошло всего-то два дня с нашей последней встречи, а я вот ну ни капельки не соскучилась.
— Ваше величество, — тем не менее любезно ответила я и присела в реверансе.
— Леди, — надменно кивнула стерва и указала на соседний стул, — присаживайтесь, побеседуем.
— Мне казалось, что вы сказали всё, что хотели, — прохладно сказала я и опустилась на предложенное место с неестественно прямой спиной.
— Сказала, — медленно протянула королева, — только мне кажется, что вы меня всё-таки не поняли.
Я посмотрела на неё с недоумением и поджала пальцы на ногах. В голове пронеслись страшные мысли. Неужели она как-то узнала, что мы с Илиасом… Нет, нет, и ещё раз нет! Она не могла узнать! Она же не всевидящая. Если только…
— Не понимаю, о чём вы, — самое лучшее — это хорошая мина при плохой игре.
— Я всё ещё надеюсь решить всё по-хорошему, — королева даже улыбнулась, а меня морозом по коже продрало от этой нежной улыбки, — вы понимаете, что вы никто? Ни денег, ни титула, только внешность. Этого, к сожалению, мало, чтобы стать женой герцога.
— Но достаточно, чтобы стать женой принца? — я поджала губы.
— Недостаточно, — королева продолжала тянуть мерзкую нежную лыбу заботливой кумушки, — но если к этому прилагается благосклонность королевы… Такую девушку примут с распростёртыми объятиями в свете. Или уничтожат, если королева будет неблагосклонна. И муж ей не поможет, каким бы влиятельным он ни был.
— Репутация — вещь хрупкая и особо ценная для женщины, — понятливо хмыкнула я, — и кто как не женщина может превратить её в свой щит и в своё оружие.
— Вы умны, — Лариса противно засмеялась, — надеюсь, вы меня поняли? Вы не будете счастливы ни с кем, кроме моего сына.
— А что думает Эльмар о ваших методах? — я приподняла брови.
— Я всего лишь мать, которая заботится о счастье своего ребёнка, — она чинно сложила руки на коленях, — и ему не обязательно знать, на что готова мать ради этого.
— Вы понимаете, что я могу стать вашим врагом? — спросила без всякой злости, — более того, я могу сделать жизнь вашего сына невыносимой.
— Не думаю, — она рассмеялась, — сейчас этим разговором я делаю вам одолжение. Позже вы будете мне благодарны.
— О чём вы? — сердце тревожно замерло.
— В эту самую минуту герцог Монфор стоит перед сложным выбором: вы или месть за отца, — она жеманно нахмурилась, — вы знали, что герцога Гаррета Монфора убили? Его убили, а мы, спустя столько лет, выяснили, кто. И даже можем предоставить возможность расквитаться. Но только если Илиас Монфор откажется от вас. Тогда мы сможем защитить всех от последствий.
— А если не откажется ни от меня, ни от мести? — в ужасе прошептала я.
— Погубит всех, кто ему дорог, — буднично ответила королева Лариса, — я лично подпишусь под приказами о казни предателей короны.
— О боже! — я подскочила, — кто убил его отца и зачем?
— Ваш недавний знакомец, — она была спокойна, — посол Терион Тейге собственной персоной. Представляете, какие последствия будут? А зачем… понятия не имею. Что-то не поделили, наверное.
Но я её уже не слушала, я бросилась прочь, туда, к нему. Внутри всё покрылось коркой льда, я не понимала, как же так. Как так? Почему Тейге убил отца Илиаса? Что им было делить? Может, дело в том, что Гаррет слишком близко подошёл к секрету тёмного дара и, как следствие, светлого? Они же идут рука об руку.
А-а-а! Не важно! Сейчас важен только Лиас. Внутри разгорелся свет, обжигая теплом и потащил меня, указывая путь. Мне что-то вслед прокричали охранники, когда я взлетела по лестнице и в наглую распахнула дверь, пронеслась мимо секретарей и ворвалась в королевский кабинет.
— Леди Татианна? — король приподнялся из-за стола и крикнул людям позади, — пропустите!
— Тати? — позвал Эльмар и вымученно улыбнулся.
Илиас стоял ко мне спиной посреди кабинета и сжимал кулаки, окружённый рваными клочками чёрного дыма. Он был напряжён как струна, казалось, ещё немного, и зазвенит, разрывая всё вокруг. Король устало упал обратно в кресло, а принц смотрел на меня с мольбой, как утопающий, а потом перевёл нервный взгляд на Лиаса.
Я медленно подошла к нему и осторожно коснулась ладонью плеча, словно он был опасным хищником, который в любой момент может откусить мне руку и вообще сожрать всю целиком. Но я будто касалась холодного камня, от которого исходили волны пугающей силы.
Я быстро обошла моего любимого Гада и посмотрела в бесстрастное застывшее лицо. Только глаза горели двумя золотыми фонарями, а тьма становилась плотнее. Он был здесь и не здесь одновременно. Закрылся вместе со всеми своими эмоциями внутри и наглухо запечатал все двери, чтобы не сорваться, никому не навредить.
Новость о смерти отца потрясла его, смела все барьеры. Между ним и всепоглощающей уничтожающей яростью была тонкая грань из абсолютной защиты от всех эмоций. Но так нельзя! Нельзя! Чем дольше он держит всё внутри, тем разрушительнее будет выброс силы, когда барьер лопнет.
