На следующий день мы вернулись к нашему главному заданию — выслеживанию аль-Авлаки, используя схему работы с двумя БВП, чтобы дать техникам время на восстановление нашего авиапарка. Притихшая Оперативная группа не стала на нас давить.
Глава 19. Петля затягиваетсяЯ отправился в расположение Оперативной группы переговорить с офицером связи.
— У нас появилась зацепка, — признался Жаба.
Новость застала меня врасплох.
— Мы подбираемся все ближе, — продолжал Жаба, — но проблема в том, что интересующие нас люди скрываются на неподконтрольной территории.
Определение «неподконтрольная территория» мы использовали для обозначения районов в Йемене, которые контролировала «Аль-Каида». На севере страны на границе с Саудовской Аравией йеменские вооруженные силы вели активные бои с группировкой хуситов, одновременно сражаясь с «Аль-Каидой» к востоку от Саны, столицы Йемена. Город за городом «Аль-Каида» выдавливала из них правительственную власть и устанавливала законы шариата (или исламского права). Шариат, являющийся, с точки зрения мусульман, незыблемым божьим законом, регулирует все аспекты жизни, начиная с наказаний за преступления и заканчивая вопросами морального выбора вроде секса, питания и поведения. Населением, которому навязывали эти древние законы, чаще всего управляли путем угроз и запугиваний.
Ситуация осложнялась тем, что Йемен не позволял разместить американские войска на своей территории. Мы хотели время от времени захватывать ключевых главарей боевиков. В войне с терроризмом пленение по-прежнему оставалось наилучшим вариантом. Живой пленник позволял получить самую свежую разведывательную информацию. Без возможности производить захваты наши возможности были ограничены лишь одними воздушными ударами.
— Ну и в чем проблема? — спросил я.
— В Насере аль-Шадади.
Насер аль-Шадади был высокопоставленным деятелем террористической сети, игравшим ключевую роль в операциях «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове. Именно он организовывал атаки на правительственные учреждения в этом регионе. Кроме того, он занимался обеспечением охраны аль-Авлаки.
— У нас нет в стране никого, кто мог бы его замести, — объяснил Жаба. — Поэтому единственная возможность нейтрализовать его — это ударить по нему во время какой-нибудь встречи. Проблема в том, что он в основном сидит в городе. Сопутствующий ущерб от удара будет очень большим.
Мои летательные аппараты уже пытались пару раз уничтожить аль-Шадади ударами с воздуха, один из которых был осуществлен прямо накануне визита адмирала Маллена. Оба раза аль-Шадади находился на открытом пространстве: либо встречаясь с информаторами, либо будучи в пути. После каждого промаха он дразнил экипажи беспилотников по рации.
— Вы промазали, — говорил он, зная, что мы прослушиваем его переговоры. — Я все еще жив.
Всем хотелось поскорее до него добраться.
— Когда он бывает на открытой местности? — спросил я.
— Только когда ездит между городами, — ответил Жаба. — А ездит он быстро.
— У меня есть идея, — сказал я.
— Какая?
— Удар по подвижной мишени.
Несколько секунд Жаба размышлял над моими словами.
— Парни не натренированы на такие вещи.
Он был прав. 3-я эскадрилья специальных операций, как и прочие эскадрильи, противилась внедрению у себя передовых методов, разработанных 17-й. И дело тут было не в том, что эти методы сложны для освоения; просто для обучения требовалось время. Большинство подразделений основную часть времени проводило над целями, поэтому на проведение тренировок у них его практически не оставалось.
— Я говорю не о передовых методах.
Передовые методы, которым обучали в новой Школе по боевому применению «Хищников», подразумевали использование сложных компьютерных программ, учитывающих бесчисленное количество вводных, среди которых: скорость перемещения цели, угол перехвата, согласование действий по времени и прочее. Экипажей, обученных согласно этим стандартам, было мало. Когда я служил в 17-й эскадрилье, мы разработали простой способ нанесения ударов по движущимся целям.
— Давай покажу.
Я взял у Жабы блокнот с разлинованной бумагой и стал набрасывать грубую схему.
— Смотри, вот что от вас потребуется.
Я нарисовал дорогу и автомобиль. С помощью авторучки изобразил «Хищника».
— Атакующий заходит сбоку и после пуска ракеты летит позади или рядом с целью.
Прямо перед машиной я нарисовал перекрестье прицела. Как правило, в таких случаях оператор средств обнаружения удерживает прицельную метку чуть впереди автомобиля. Непосредственно перед моментом удара ракеты он ослабляет нажим на рычаг управления, после чего лазер переползает назад к цели.
— Будете метить лазером вот сюда, и машина сама войдет в зону осколочного поражения.
Жаба задумчиво поглядел на схему.
— Слушай, Жаба, такое по силам любому экипажу, — сказал я. — Они даже могут попрактиковаться по пути в район цели. Возьмут на мушку произвольную машину и проведут симуляцию атаки. Это именно то, что делает 17-я, и поэтому они не промахиваются.
Жаба кивнул. Как выпускник школы по обучению технике применения оружия он понимал суть моего предложения и простоту этого тактического приема. Передовые методы тут были не нужны. Годился любой метод, если он позволял решить стоящую перед нами задачу.
— Я поговорю об этом с руководителем ООЦ.
Я улыбнулся. Руководителем ООЦ был решительный парень. Ему мой тактический прием должен понравиться.
— Возьми себе на заметку, — сказал я, постучав пальцем по своей схеме, — если придется иметь дело с подвижной целью, этот метод всегда выручит.
Я надеялся, что мои беспилотники получат шанс выстрелить. Время от времени какой-нибудь «Хищник» возвращался на базу без ракет. Это производило явный эффект, поднимая моральный дух коллектива, так как выстрел наглядно демонстрировал подчиненным, что мы реально участвуем в войне. Напряжение, вызванное необходимостью постоянно поддерживать беспилотники в боеспособном состоянии, делало эскадрилью крепче, когда она понимала, что в ее работе есть смысл.
Мы поднимали беспилотники.
Мы сажали беспилотники.
Мы мобилизовали дополнительные БВП.
Но ощущали себя словно в «Дне сурка», который повторялся из месяца в месяц в условиях гнетущей жары, жуткой влажности плюс удушающий ядовитый дым от мусоросжигательных ям. Редкие пикники, которые устраивала эскадрилья, или гуманитарные поездки в местные сиротские приюты уже не могли скрасить тяготы службы, вызванные жарой и круглосуточной работой. Эскадрилья гордилась тем, что ей удавалось благополучно поднимать «Хищников» в небо, отправляя их на охоту. Но им требовался осязаемый результат своих трудов. Парни нуждались в подтверждении, что их усилия не напрасны. И лучшим подтверждением тому были опустевшие подвески под крыльями «Хищника».
