Обе противоборствующие стороны нанимали профессиональных воинов – и христиан, и мусульман, – и мечи наемников стоили теперь очень даже дорого. Джон Грант когда-то вместе с Бадром Хасаном сражался поочередно за обе эти империи, и результат их борьбы его не очень-то волновал. Его единственной мотивацией сейчас было данное им обещание позаботиться о безопасности дочери Бадра. Если для выполнения этой задачи ему нужно встать на сторону христиан, то так тому и быть.
Но, похоже, слухи о тяжелой ситуации, в которой оказался этот город, дошли и до монастыря возле гробницы святого Иакова, в котором скрывалась Ленья. Ей тоже было известно о нависшей над Константинополем опасности, и ее, по-видимому, волновала дальнейшая судьба этого города. Почему и в какой степени она ее волновала, этого Джон Грант пока еще не знал.
Стены города стали видны уже более отчетливо. Они вздымались вверх почти из самого моря, словно волны с белыми барашками. Корабль вдруг приподнялся на неожиданно появившейся большой волне и затем резко опустился вниз. Ленья почувствовала, что внутри нее все переворачивается, и, потянувшись руками вверх, ухватилась за канат, чтобы удержаться на ногах.
– А какие у тебя здесь свои дела, если честно? – спросил Джон Грант. – Почему ты приехала сюда?
От приступа тошноты ей на мгновение стало дурно, к горлу подступил комок, дыхание сбилось, и она, прежде чем ответить, тяжело сглотнула.
– Боюсь, мне нужно благодарить твоего Ангуса Армстронга за то, что я отправилась сюда, – сказала она. – Если бы он не схватил меня, я бы не… Я бы не получила знак свыше. Именно поэтому я сохранила ему жизнь.
– Знак свыше? – удивился Джон Грант.
– Дело в том, что я чересчур долго пряталась, – только и всего, – сказала Ленья. Она провела растопыренными пальцами по своим волосам, поправляя и приглаживая их. – Схватив меня, он… он заставил меня вернуться в обычный мир.
Джон Грант догадался, что она сейчас недоговаривает. Возможно, очень важного недоговаривает.
– А почему ты находилась именно там, а не где-то еще? – спросил он. – Почему именно возле гробницы святого Иакова?
– Это была идея Патрика Гранта, – сказала она. – Просто он хотел спрятать меня куда-нибудь подальше.
– Подальше от чего?
– Подальше от сэра Роберта Джардина, – ответила она.
– Расскажи мне об этом, – попросил он.
Она почувствовала, что ей становится как-то не по себе. События, о которых они сейчас завели разговор, произошли очень давно, но тлеющие угольки ее воспоминаний вдруг разгорелись с таким жаром, что она не на шутку разволновалась. Почувствовав, что краснеет, Ленья натянула скрывающий нижнюю часть ее лица платок аж до переносицы. Но, несмотря на то что эта история причиняла ей душевную боль, желание рассказать ему о себе оказалось сильнее.
– Когда-то давно, много лет назад, еще в моей молодости, я ходила на войну.
Он поднял брови.
– Я была лучшим воином среди многих, – продолжала она. – Я тренировалась не меньше других, а то и больше. Я была рождена для этого. Я не знаю почему – я только знаю, что это так. Как я тебе уже рассказывала, мой отец позаботился о надлежащей подготовке, и, когда мы вернулись из Шотландии, меня привезли к дофину – человеку, который должен был стать королем.
Слушая рассказ Леньи, Джон Грант смотрел на ее платок – это было легче, чем смотреть ей в глаза.
– Они привели меня в комнату, в которой собралось много людей. Я там никого не знала, ведь я была всего лишь крестьянской девушкой, а эти люди являлись великими деятелями королевства. Едва увидев его, я сразу поняла, что именно он и есть наследник престола.
– Как ты это поняла? – спросил Джон Грант.
– Я тебе уже объясняла, – с укоризной произнесла она. – Бог говорит со мной через ангелов, и я слушаю.
– Бог указал тебе на принца?
Она посмотрела на него с сочувствием, и он пожалел о том, что в его голосе прозвучала неприкрытая насмешка.
– Я высвободила руку из руки своего отца и прошла через всю комнату к принцу и, когда он повернулся ко мне, опустилась перед ним на колени.
– И что произошло?
– Что произошло? Люди ахнули – вот что произошло, – сказала Ленья. – Люди ахнули и стали хлопать в ладоши, а дофин взял меня за руку и помог мне встать.
– И что он сделал с тобой, всего лишь крестьянской девушкой?
Она снисходительно улыбнулась.
– Он назначил меня командовать его войском. Он сказал, что я – орудие Божье и что только я могу избавить его королевство от англичан.
– А мой отец?
– Меня все время сопровождали телохранители – шотландцы. Среди них был сэр Роберт Джардин. Патрик Грант служил ему – и, получается, служил мне.
– Служил тебе?
– После того как мы одержали победу и англичане обратились в бегство, Джардин задумал урвать себе кусок побольше. И он предал меня. Предал всех нас. Он приказал своим людям убить моих телохранителей, схватить меня и отвезти моим врагам. Поскольку я утверждала, что слышала слово Божье, англичане называли меня еретичкой и ведьмой. Они устроили надо мной суд, признали меня виновной и приговорили меня к сожжению на костре. Но в ночь перед казнью Патрик Грант пришел в тюрьму, освободил меня из моей тюремной камеры и увез.
– Ты говоришь так, как будто воспоминания об этом наводят на тебя грусть, – заметил Джон Грант. – А ведь мой отец спас тебя от ужасной смерти.
– Я этого не отрицаю, – сказала она.
– Тогда что же здесь такого грустного? – спросил он.
– Грустно то, что вместо меня умер другой человек, – объяснила Ленья. Произнося эти слова, она, похоже, не отваживалась посмотреть на своего собеседника, а потому глядела, не отрываясь, на море. – Английский военачальник не мог позволить себе так подорвать свою репутацию, – продолжала она, – и поэтому, вместо того чтобы признать, что я сумела сбежать, он приказал своим людям схватить какую-нибудь другую девушку – такую же крестьянку, как я, но только никогда не державшую в руке меча. Ее и постигла моя трагическая участь. Ей подстригли волосы и одели ее так, чтобы она стала похожа на меня, и объявили пришедшей посмотреть на казнь толпе, что это и есть я. Она не причинила никакого вреда – ни им, ни кому-либо еще, – но ее тем не менее привязали к столбу и сожгли на костре.
Джон Грант в течение некоторого времени молча размышлял над тем, что он только что услышал.
– Смерть той девушки не должна тяготить тебя, – наконец сказал он. – В тот момент тебя там не было. Ты не могла знать о том, что произойдет.
– Но я позволила ему забрать меня, – возразила она.
– Что ты имеешь в виду?
– Я боялась, – тихо произнесла Ленья. – Боялась, что сгорю в огне.
– Тогда считай виновным моего отца, – сказал он. – Это ведь он тебя увез.
