Люди, работающие на телевидении, большие хитрецы.
— Он думал, что убил меня! Он и должен выглядеть обеспокоенным, ведь он не хотел, чтобы мой редактор подал на него в суд! — Я неплохо отразила его нападение.
— Ну что ж, спасибо тебе, Холли. Ты дала всем нам пищу для размышлений, и я уверен, что люди будут следить за развитием событий в ««Дневнике» Дика Трейси» с еще большим вниманием!
— Зачем было так яростно отрицать очевидное? — шепчет мне Джо, когда мы, проходя через лабиринт коридоров, возвращаемся к машине.
Джо делает невинную мину.
— Ты все вывернул наизнанку, тебе нужно было добавить немного сексуального подтекста для пущего эффекта, правда? Журналистка спуталась с детективом! О да! Это значительно увеличит популярность газеты, не правда ли? Ты ведь об этом говорил с Джайлисом по телефону? Господи, ты ведь даже не потрудился уведомить об этом разговоре меня!
— Ваш с Джайлисом разговор на эту тему был нам необходим для того, чтобы добавить изюминку. Не понимаю, из-за чего ты так расстраиваешься, ведь это способствует росту твоей карьеры тоже. Ты должна понять, что быть хорошим журналистом значит не только хорошо писать.
— Слушай, я не хочу ничего знать, — со злобой отвечаю я.
— Не было никакой необходимости говорить, что Джеймс женится через неделю. Я хотел, чтобы ты удивила зрителей. Кроме того, люди действительно хотят знать о ваших с Джеймсом взаимоотношениях. Мы подумали и решили внести эту тему в эфир, вот и все.
— Ты ведь не случайно выбрал эти фотографии для эфира, да? Я заметила, что ты подобрал самые интимные фотографии.
— В последнее время появляется все больше и больше фотографий такого рода. Что, черт возьми, тебя так беспокоит? Неужели между вами действительно что-то происходит? — с волнением допытывается он.
— Ничего между нами не происходит, — категорично заявляю я.
К сожалению, это правда.
Глава 25
— He заставляй меня идти! — кричу я.
— Холли, ты должна пойти, — настойчиво говорит мама. — Люди, увидевшие твое интервью, подумают, что нет дыма без огня.
— Черт бы побрал этого Джайлиса, — злобно шепчу я.
— Если ты не пойдешь, сразу же поползут неприятные слухи.
— Черт бы побрал Джо.
— Сделай это не для себя, сделай это хотя бы для Джеймса.
— Черт бы побрал Джеймса, — бормочу я.
— Холли, хватит ворчать.
Мы находимся в моей спальне на следующий день после интервью и ведем разговор, похожий на те, какие были у нас больше десяти лет назад. Правда, теперь на стенах нет плакатов с Джорджем Майклом и «Дюран-Дюран» (они уже не кажутся мне великими, как это было раньше).
— Разве Джеймсу не все равно, буду я там или нет?
Сегодня состоится вечеринка у родителей Флер. Я готова перерезать себе вены, только бы не встречаться со всеми этими людьми, которые думают, что у нас с Джеймсом роман или что я схожу с ума по красавцу детективу. Со времени последнего интервью на телевидении меня посещают кровожадные мысли о Джайлисе и Джо.
— Джеймсу ведь придется выдерживать натиск гостей, которым ужас как интересно, завязался между вами роман или нет. Ему будет не слишком приятно выслушивать их остроты. В этой истории он самый невинно пострадавший.
— Что ты имеешь в виду? Что я сознательно все устроила? — с надрывом в голосе спрашиваю я.
Чувствую себя ребенком, лежащим в детской кроватке в обнимку с игрушками.
— Не говори глупостей.
Мама садится на кровать и жестом показывает на место рядом с собой. Надувшись, я сажусь около нее. Она берет меня за руку и мягким голосом говорит:
— Знаешь, дорогая, сейчас все это может казаться сложным и болезненным, но трудности укрепляют характер.
— Твердость характера уже из ушей лезет, — бормочу я, глядя в пол.
Если моя мама заведется, то ее уже не остановить. Она встает, вальсирующей походкой выходит на середину комнаты и победоносно смотрит на меня:
— Вот увидишь, такого рода опыт сделает тебя более взрослой.
Я догадываюсь, откуда ветер дует.
— Подобно бабочке…
— Это цитата из твоего спектакля? — не выдержав, перебиваю я.
Она останавливается, и руки ее застывают в воздухе:
— Гм?..
— Я спрашиваю, это цитата из твоего спектакля?
— Ты полагаешь, дорогая? А я-то думаю, что за знакомые слова я говорю! Слова из пьесы с такой легкостью приходят в голову!
Она возвращается с небес на землю и снова садится рядом со мной:
— Ты должна пойти на эту вечеринку, и тебе необходимо выглядеть прекрасно — так, словно ничто в этом мире тебя не тяготит. Люди вскоре позабудут об этих глупых сплетнях. Может быть, они даже не смотрели твое интервью.
Выслушав ее слова, я говорю:
— И все-таки, если я красиво оденусь и буду привлекательной, меня примут за шлюху.
— А что, будет лучше, если ты оденешься плохо, и все подумают, что ты школьница-переросток, которая сходит с ума по Джеймсу? Лучше быть шлюхой, чем дурой.
Несколько мгновений я колеблюсь.
— Ты права. Где бигуди?
Через четверть часа приходит Лиззи. На ней красное платье, и выглядит она потрясающе. На моей голове красуются двадцать завитушек. Я стою перед зеркалом, стараясь привести в порядок брови (мой внутренний голос саркастически замечает: «О да! Твои брови заставят его обратить на тебя внимание!»), и слушаю группу «М-Пипл» в надежде на то, что музыка придаст мне сил. Когда входит Лиззи, я поворачиваюсь:
— Лиззи! Ты потрясающе выглядишь! Куда ты собралась?
— С тобой! Своей красотой я хочу отвлечь от тебя внимание!
Хихикнув, она начинает кружиться.
— Но ты не приглашена.
В разговор торопливо вмешивается мама:
— Я позвонила Майлзу и спросила, можно ли привести с собой Лиззи; я сказала, что она твоя двоюродная сестра, приехавшая погостить на несколько дней.
— Как ты могла?
— Дорогая, это всего лишь вечеринка, а не званый обед, так что, я думаю, они не пожалеют лишней порции выпивки для твоей подруги. Кроме того, мы подумали, что тебе нужна будет поддержка.
Мама подмигивает Лиззи, и та улыбается.
Я пожимаю плечами и возвращаюсь к своим бровям. Лиззи присаживается на кровать, а мама продолжает свои суетливые сборы.
— Я не поверила своим ушам, когда Джайлис начал спрашивать тебя о ваших отношениях с Джеймсом. В этот момент мне показалось, что ты вот-вот упадешь в обморок! — говорит она.
