Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
начался «подготовительный к войне период», который подразумевал под собой проведение мобилизационных мероприятий без формального объявления мобилизации. Франция приняла «предупредительные военные меры». В то же время Сербия с большинством пунктов ультиматума в той или иной степени согласилась, полностью отвергнув лишь один, где требовалось допустить к участию в расследовании убийства эрцгерцога представителей австрийских властей, что ставило под сомнение сербский суверенитет. Параллельно Сербия занялась мобилизацией, заручившись поддержкой России. Австро-Венгрия тоже объявила мобилизацию, согласовав это с Германией, и заявила, что частичное исполнение ультиматума неприемлемо. Послы и правители ключевых европейских стран развели бурную деятельность, подливая масла в и без того взрывоопасную ситуацию.
Григорий напряжено следил за развитием событий. Теперь стало очевидно всем – войны не избежать. Повышенная тревожность снова стала провоцировать кошмарные сны у Гриши, о которых он не вспоминал уже лет десять. Однако удивительно, что теперь Елисеев не видел свою сестру. Ему снился сон, и все шло к тому, что вот-вот она появится в своем свадебном платье, но он тут же просыпался, обрывая сон и не давая себе увидеть ее. Казалось, выход найден. Но Гриша так вскакивал по два-три раза за ночь, это не давало ему выспаться и отдохнуть. Хорошо, что Вера Федоровна всегда была рядом. Она гладила его, шептала ласковые слова. Обняв ее покрепче, уткнувшись носом в ее нежную кожу, Гриша успокаивался и засыпал. Как же вкусно от нее пахло.
Австро-Венгрия объявила войну Сербии и атаковала ее.
– Ты уже видел это? Австрийцы перешли сербскую границу и обстреливают Белград! – показывая газету, поделился Кобылин тревожной новостью с Елисеевым, когда тот пришел в контору.
– Плохи дела. Теперь считанные дни остались до нашего вступления в войну.
– А ты против? Думаешь, следует не вмешиваться?
– У нас нет выбора. Если мы не объявим войну, ее объявят нам… Если б только можно было этого избежать, я бы многое за это отдал! Что будет с детьми? Гулю, наверное, мобилизуют как врача. И в Петькином кавалерийском училище уже объявлен досрочный выпуск…
– Ты с Машей виделся?
– Виделся, но до убийства эрцгерцога еще…
– А я решил, это она тебе про детей рассказала. Как она?
– Не знаю, пришла под пудом грима, требовала, чтоб я Веру бросил. После моей просьбы о разводе заявила, что покончит с собой.
– Что же ты теперь станешь делать?
– Разводиться! Никому не позволено на меня давить! Свои ультиматумы пусть выдвигает кому-то еще! Тоже мне, Австро-Венгрия нашлась…
– Надеюсь, ее угроза не была серьезной!
– Да, хочется думать, что она еще не совсем из ума выжила!
– Австро-Венгрия или Маша? – печально улыбнулся Кобылин.
– Обе!
XVII
События развивались стремительно. Восемнадцатого июля был опубликован высочайший указ о всеобщей мобилизации в России, на следующий день Германия объявила войну России. С этого момента часовой механизм взрыва четырех империй был запущен.
В знак осуждения германских действий Петербург был немедленно переименован в Петроград.
Война на какое-то время сплотила российское общество. Особенно этому способствовали первые успехи на фронте. Даже традиционно оппозиционная Дума высказывалась за полную поддержку правительства и финансирование армии.
Гуля был мобилизован в первые же дни. Когда он уходил из дома, Мария Андреевна словно обезумела. Она рыдала, цеплялась за него, не давая переступить через порог. Сережа и Коля пытались ее удержать, но Мария Андреевна оказалась на редкость сильной женщиной. Тася, которая не очень понимала, что происходит, была жутко напугана и громко разревелась. Вера, Гулина супруга, была в шоке и тоже не могла сдержать слез. Манефе стало плохо с сердцем. С большим трудом, после долгих уговоров Гуле удалось вырваться.
Через пару дней из Италии, которая, несмотря на членство в тройственном союзе, пока придерживалась нейтралитета, вернулся Саша. Хоть родина Рафаэля и Леонардо да Винчи пока и не вступила в войну, кто мог дать гарантии, что произойдет через день или неделю? В такие жуткие дни, если есть выбор, лучше быть в своей стране, с семьей.
В Министерстве финансов Елисеев столкнулся со Степаном Петровичем. Они были там по разным вопросам, но Степан бросился к Григорию, как только его увидел.
– Гриша, я все хотел до тебя дойти – принести извинения за ту встречу в Ницце! Ты уж не серчай на Варю… она ведь не со зла, ты же знаешь… она была в крайне истерическом состоянии из-за всего, что случилось.
– Да что уж… А разве она не знала про Веру?
– Знала… и не одобряет, естественно. Но это отнюдь не из-за Веры.
– Что же тогда?
Степан взял Гришу под руку и отвел в сторону.
– Помнишь Петину девицу? Я тебе про нее говорил…
– Припоминаю…
– Маргарита Брезиль… балерина… покончила с собой!
– Да они с ума, что ли, все посходили! Что за моду взяли?
– Петя в шоке. Винит себя… и нас, вероятно. Она ведь требовала, чтоб он женился… А Петя знал, что мы не одобрим… Страшная трагедия! Поэтому Варя в таком состоянии. До сих пор в себя не пришла.
– Я зайду как-нибудь, проведаю ее.
– У вас-то как?
– Гулю и Петю на фронт забрали, – Елисеев замялся ненадолго. – Степа, не поспособствуешь младшего к штабу какому приписать? Бестолковый совершенно, будет ведь на рожон лезть, перед приятелями красоваться. Убьют дурака за здорово живешь!
– Да, конечно, я похлопочу.
– Только так, чтоб он не знал, что я просил. Иначе заартачится.
– Да кто же ему в армии даст артачиться? Приказ есть приказ. Будет исполнять.
– Как Маша?
– Плохо. Теперь совсем рассудка лишилась.
Война набирала обороты. Львов был взят Рузским. Брусилов одерживал победу в Галиции, полностью разрушив германские мечты о блицкриге. Австрийцы спасались бегством. К великому прискорбию, не обходилось без потерь. Погибали и солдаты, и офицеры, и даже член императорской семьи. Великий князь Олег Константинович, которому было всего двадцать два года, был смертельно ранен во время кавалерийской атаки и скончался через два дня.
Марии Андреевне было плохо. Она запуталась, где сон, где явь. Когда несчастная прочла в газете о гибели великого князя, с ней началась жуткая истерика, – отчего-то она решила, что погиб Гуля. Сыновья с трудом ее успокоили, но, похоже, до конца переубедить ее не смогли. Она снова впала в состояние коматоза.
На следующий день, казалось, ей стало лучше. Она не плакала. Весь день занималась гардеробом, перебирала наряды, примеряла платья. Поздно вечером вдруг изъявила желание принять ванну и приказала слугам приготовить все необходимое. Когда все было готово, она заявила, что будет купаться сама и отправила горничных. Манефа еще лежала с сердечным приступом и не могла поухаживать за своей девочкой.
У Гриши выдался тяжелый
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
