ведь тоже играешь нечестно, не так ли? – В его руке появился маленький револьвер. – Так что сейчас мы с тобой прогуляемся, выйдем из дворца, а там…
– Правда? Ты ищешь часы, Дарий? – прозвучал чей-то голос за спинами гвардейцев. – Случайно, не эти?
Вместе со всеми Леандр обернулся и увидел её, она стояла возле Часов вечности: Офелия Пендулетт сжимала обеими руками самый ценный артефакт в мире. Она стояла всего в нескольких сантиметрах от того места, где почти две тысячи лет парила в воздухе одна-единственная пылинка, которая удерживала дворец вне времени. В блестящих колбах гигантских песочных часов отражалось мрачное лицо Офелии, которая поднимала над головой Часы смерти.
И вот песчинка задрожала.
– Офелия, – прошептал Леандр. – Пожалуйста!
– Нет! Остановись! – крикнул Дарий.
– НЕТ! – крикнул Пан от двери.
Но Офелия смотрела лишь на Леандра, и тьма в её глазах странно мерцала.
– Иначе нельзя, – сказала она. – Мы должны отпустить друг друга, даже если это трудно. – Её голос сорвался. – Пожалуйста.
– Держите её! – закричал Пан, гвардейцы бросились к Офелии, а Дарий уже не направлял пистолет на Леандра, а целился в Офелию. Леандру оставалась секунда, чтобы вмешаться. Принять решение.
Выстрел в безвременье не стал бы смертельным, хотя пуля могла бы ранить Офелию. И если Дарий не промахнётся, она упустит свой единственный шанс. Дворец останется вне времени, Офелия выздоровеет, и, возможно, Леандр в конце концов найдёт ей симпатичную комнату в башне… Чёрт! Почему он до сих пор не придумал выход?
Чёрт, чёрт, чёрт.
Леандр бросился к Дарию. Другого пути не было. Он должен был спасти Офелию, хотя бы от неудачи.
Дарий пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Возможно, в юности Леандра и не обучали искусству фехтования, но дрался он в приюте лучше многих.
Сначала он толкнул Дария в плечо, чтобы изменить направление выстрела. Потом сильно ударил его в висок, а третий удар собирался нанести в печень, но до этого дело не дошло, потому что Офелия встала на цыпочки и прижала Часы смерти к стеклянной колбе в том месте, где в воздухе висела пылинка. Леандр этого не увидел, но почувствовал, что произошло, глядя на искажённое яростью лицо задыхающегося Дария.
Из глубины Часов вечности донёсся хруст, внутри что-то лопнуло. Трещины молниеносно разбежались по стеклу, образуя мозаику из прошлого, настоящего и будущего. И посыпалась пыль, которая давно должна была развеяться. Часы смерти один раз оглушительно звякнули.
Мгновение спустя мир вокруг них разлетелся на бесчисленные осколки.
Глава 22
Вместе с Часами смерти меня подбросило в воздух, и я приземлилась в углу зала. Лицо я успела закрыть руками, а вокруг дождём сыпались и царапали руки осколки.
Пан взвыл.
Дарий выкрикнул что-то нечленораздельное.
Где-то неподалёку Леандр снова и снова произносил моё имя.
И ещё: вдруг стало так много пыли! Она проникла сквозь двери дворца и перекатывалась по мраморному полу, как прибой затхлого океана. Повсюду ручьи просачивались сквозь оконные щели и вытекали из трещин в каменной кладке. Теперь время вливалось в Янтарный дворец со всех сторон, заливало его, разъедало и вновь завладевало тем, что всегда должно было принадлежать ему.
Я с невероятным облегчением выдохнула. Получилось! Я выполнила задуманное отцом. С моих плеч будто свалилось что-то неимоверно тяжёлое и в то же время…
Я потёрла макушку, чувствуя, как затрепетало в груди сердце. Быстро и неровно. У меня пересохло во рту. Неужели пришло время? Я вспомнила о папе и о том, как он читал мне по вечерам. Вспомнила, как мы жили в Берлине с мамой, Марком, Гретой и Ларсом, о последнем скаутском лагере с Анной, о моём первом ужине в парижском «Отеле Пендулетт» и о губах Леандра, которые осторожно коснулись моих губ. С каждым вдохом я всё яснее сознавала, что держу в руке Часы смерти.
Тем временем в другом конце зала Пан встал. В его взгляде было что-то необъяснимое. Он побежал и тут же чуть было не упал снова, но удержался и помчался вверх по лестнице.
К Колизею?
– Офелия, – повторил Леандр. Я повернула голову и увидела его неподалёку под грудой осколков. Кровоточащая рана слилась с линиями татуировки на его предплечье, но в остальном он казался невредимым. По крайней мере, на первый взгляд. Выражение его лица было… странным.
– Леандр, – пробормотала я и осторожно подползла к нему. – Спасибо за…
Он неуверенно сдвинул брови.
– Ты добилась своего! – Он протянул ко мне руки.
Я протянула ему Часы смерти:
– Вот, они твои.
Будто бы в знак приветствия, Часы протяжно звякнули.
Но Леандр мгновенно отшатнулся от них.
– Нет, – сказал он. – Пока нет. – Теперь он, пошатываясь, поднялся и явно собирался с мыслями. – Как только я коснусь Часов, то стану Повелителем времени и больше не смогу вмешиваться ни во что в этом мире. Подержишь их за меня ещё чуть-чуть?
Я кивнула.
Он взял меня за руку и помог встать.
– Хорошо, тогда идём. Пыль поднимается слишком быстро, нам нужно уходить отсюда, если мы хотим как можно дольше продержаться вне времени.
Наши пальцы переплелись, и мы поспешили прочь.
Ведь время действительно текло быстро, волны пыли поднялись мне почти до колен, и оно, вероятно, не успокоится, пока не захватит все этажи дворца.
И снова мы воспользовались кухонным подъёмником. У меня просто не было сил идти, я вдруг почувствовала, что бесконечно устала. Как будто недавно передвинула русло Реки времени. И если хорошенько подумать, так оно и было. Кроме того, добраться в амфитеатр на подъёмнике было быстрее всего, насколько я знала.
Кабина с тихим скрипом поднялась вверх. Леандр обнял меня, и я прижалась к его груди, стараясь случайно не задеть его Часами смерти. Моё сердце перестало трепетать, дыхание успокоилось, и Леандр ласково погладил меня по голове. Ещё одна украденная счастливая минутка. Неужели это будет наше последнее волшебное воспоминание?
Двери открылись, и мы, спотыкаясь, вышли в Колизей.
Здесь тоже царил хаос. Некоторые Вневременны́е так и сидели на деревянных ярусах, другие бегали по арене, возбуждённо крича. Купол пыли дрожал, отдельные ручейки уже погружались в песок арены. Неподалёку появился Пан, буквально вывалившийся из какого-то тайного хода. Он бросился к толпе Июльских.
Купол потрескивал, в воздухе висело напряжение, как перед грозой. Первые тонкие ручейки пыли уже выползали из шахты лифта и царапали пол старого амфитеатра. И вдруг над нашими головами вспыхнула сеть безвременья, ярко озарив небо.
Я крепче сжала руку Леандра.
На мгновение вокруг Колизея полыхнула белая вспышка, и сеть окончательно расползлась, истёрлась, порвалась.
