мессир, что в каст-тт-трюлю загнали нас… – произнес непослушными губами оруженосец. – Вернее сказать, мы сами в нее залезли…
Ги громко засмеялся и, повинуясь какому-то одному ему ведомому инстинкту, надвинул шлем на лицо. Мгновением спустя один из арбалетных болтов ударился в край шлема и, срикошетировав, слегка ранил одного из воинов, стоявших в средних рядах.
– Щиты поднять! – рявкнул он сквозь прорези шлема. – Павезы поставить на распорки и всем свободным укрыться!..
В это время к нему подбежал один из командиров пикинеров и, торопливо поклонившись, выпалил, стирая грязной ладонью пот на своем раскрасневшемся лице:
– Синьор! Германцы тащат к нам две аркбаллисты! Они собрались проламывать стену палисада!..
Дело принимало уже серьезный оборот. Ги спрыгнул с коня и, бросив поводья растерянному оруженосцу, обронил пару ободряющих слов, после чего поспешил за командиром пикинеров к стене палисада, выходившей к фронтальной части поля.
Враги, прикрываясь несколькими павезами, быстро катили две повозки с закрепленными на них большими арбалетами, способными метать толстые колья и даже небольшие, но увесистые камни, способные пробивать бреши в воротах или деревянных изгородях. Стена палисада, наспех сбитая из сырых и разномастных заостренных кольев, не представляла для них серьезной преграды.
Ги приказал всем арбалетчикам перевести стрельбу и целиться в прислугу этих опасных машин, реально ощущая приближающуюся угрозу для своей позиции. Арбалетчики, выстроившись цепями, поочередно произвели залпы, даже ранили часть пехотинцев и нескольких рыцарей, ехавших рядом с ними, но не смогли остановить приближение этих машин.
– Ну, ребята, держитесь! Сейчас начнется такая свистопляска, что даже чертям в преисподней станет тошно и жарко!.. – Ги, желая приободрить своих воинов, резким движением сбросил шлем, который подхватил один из пехотинцев и заботливо отнес в сторонку, поправил на голове шлем-сервильер, показно усмехнулся, хотя на душе ему было явно не до веселости, Взглядом отыскал своих оруженосцев и жестом приказал им притащить его меч-бастард. – Готовьтесь навалить всякого хлама, чтобы нам сподручнее было рубиться в проломе… – Ги бросил короткий взгляд на пикинеров.
Те молча разбежались выполнять приказание командира, и вскоре каждый из них уже притащил части телег, бруски и обломки деревьев, валявшихся внутри палисада.
Германцы провели первый залп из аркбаллист, разрушив часть изгороди и разворотив колья.
– Наваливайте, ребятушки! Бросайте все, что только есть! Делаем баррикаду!
Импровизированная баррикада выросла почти в мгновение ока, но была невысока, так что для врага не представляла сильной преграды.
Противник, увидев, что его залпы удачно расковыряли часть забора, бросились в атаку.
– Все! Началось! Пикинеры! Вперед! Щиты на землю! Пики по горизонт! Строй держать! Не вываливаться! – Ги даже охрип, отдавая быстрые приказания, сыпавшиеся из его рта автоматически.
Германцы неуклюже напали на пикинеров, но их атака была нестройной и хаотичной, из-за чего они быстро откатились назад, оставив возле пролома пару десятков убитых и раненых воинов.
Ги понимал, что враги не отступят и скоро начнется новый и, пожалуй, самый беспощадный штурм.
– Будьте начеку! Они могут снова выстрелить из своих проклятых штуковин!..
Не успел он закончить свою фразу, как аркбаллисты, издав два неприятных хлопка, выстрелили кольями по цепи пикинеров, убив и ранив часть воинов де Леви. Но самое страшное было в том, что этими залпами враги посеялись неуверенность в ряды защитников, которая вот-вот могла перерасти в панику.
– Мое знамя! – Крикнул де Леви. – Помогите мне забросить рондаш за спину..
Командир пикинеров быстро перебросил круглый щит ему за спину и подтянул ремешки, закрепляя его за плечами рыцаря.
Ги вышел вперед и, встав под развевающимся стягом, громко протрубил в боевой рог, вызывая германских рыцарей на пеший поединок. Он прекрасно понимал, что долго испытывать терпение и любовь переменчивой фортуны он не сможет, но именно так он рассчитывал вдохновить своих солдат и, по возможности, оттянуть время, выиграв пару десятков минут.
– Помоги мне, Господи… – едва слышно прошептал он одними губами.
Ставка короля Шарля де Анжу. Тыл армии. 12 часов 13 минут.
– Дядя! Наш правый фланг смят! – Принц Филипп, приподнявшись на стременах, повернул голову к королю Неаполя. – Господи! Какой ужас! Они бегут!..
Шарль нахмурился, его правое веко несколько раз дернулось, но король усилием воли подавил этот внезапный тик, появлявшийся у него в минуты тревоги или отчаяния. Негоже королю показывать своим подданным слабость, трусость или неуверенность в собственных силах. Он улыбнулся и, напустив на свое лицо равнодушный и каменный вид, ответил:
– Ты не увидел самое главное, племянник!
Филипп удивленно посмотрел на него и открыл рот – он был поражен спокойствием и каменным видом своего родного дяди Шарля.
– Что же я не увидел?..
Шарль выдохнул, вытер вспотевшее лицо салфеткой, поданной ему оруженосцем, отхлебнул прохладного вина, улыбнулся и ответил:
– Германцы смяли свою пехоту, лишая себя прикрытия…
– Какого, прости, прикрытия?! – Изумился принц, дырявя короля взглядом.
Шарль подъехал к нему и, схватив за плечо, подтянул принца ближе, после чего на ухо прошептал:
– Только что, мой дорогой и любимый племянник, ты увидел начало конца несчастного принца Конрадина. Только что мессир де Леви и его молодцы умудрились сделать то, о чем я и мечтать не мог…
– Мессир де Леви, судя, по вашим словам, весьма опытный воин… – принц отвесил комплимент рыцарю, которого только что похвалил король. – Только я серьезно опасаюсь…
– Чего, племянник? – Шарль испытующе посмотрел на принца Филиппа.
– Сможет ли он выдержать бой в полном окружении? А если они пробьются внутрь частокола?
– Да, племянник, он очень опытный рыцарь и, самое главное, – Шарль широко улыбнулся, на этот раз куда более искренне, – он мой друг детства! Думаю, что он сдюжит! Только ему я мог поручить это сложное дело…
Король махнул рукой, закованной в латную рукавицу, и отдал приказ трубачу:
– Пусть вторая баталия атакует рыцарей противника!..
Трубач учтиво поклонился и, поднеся трубу к губам, звонко протрубил два раза, передавая сигнал к началу атаки второй баталии.
– Пора ей занимать соседний холм… – загадочно произнес король.
– Что-что? Вы что-то изволили сказать, дядя?.. – принцу Филиппу показалось, что Шарль что-то произнес.
– Это так, племянник, слова молитвы… – отговорился Шарль, продолжая неотрывно следить глазами за ходом сражения.
– А-а-а… – ответил Филипп, продолжая вглядываться в ход сражения.
Вторая баталия, составленная из рыцарей Апулии, Бари и Сицилии и усиленная, если так можно было сказать, небольшим отрядом наемников Микеле делльи Аттендолли вылетела навстречу огромной лавине германских рыцарей графа фон Ландау, но была в мгновение ока смята ими и отброшена к холмам. Герцог Джордано, раненый копьем в самом начале контратаки, с большим трудом отвел остатки своей баталии на второй холм,
