Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
волосы, капля на запястья и еще одна – на жилку у основания шеи.
Говорят, запах грейпфрута делает женщину моложе. Я скептически вгляделась в собственное отражение – нет, не найти отличий – и встала.
– Будь добра, подай мне черные перчатки! – велела я Уннер.
От девушки будто плеснуло опаской, но возражать она не осмелилась.
Когда я спустилась в столовую, мои мужчины уже приступили к завтраку. Присутствовал и Петтер, должно быть, он оставался у нас ночевать. Кажется, мои лекарства помогли – мальчишка выглядел уже почти здоровым.
Сохраняя на губах вежливую улыбку, я поздоровалась и опустилась на свое место.
Все как обычно: господин Бранд, всецело поглощенный газетой, что-то бурчал себе под нос, не отрываясь от булочки с маслом, Ингольв методично расчленял на тарелке бекон, а Петтер ел взглядом начальство (впрочем, не забывая о яичнице).
Любопытно, что бы сказала моя обожаемая бабушка, если бы ей довелось присутствовать на нашем завтраке? Ничего хорошего, это уж точно. С ее точки зрения, прислуживать за столом должны исключительно лакеи! Кухарка, по совместительству являющаяся домоправительницей, а также отсутствие у меня личной камеристки (горничная не в счет), у Ингольва – камердинера и хоть двух-трех лакеев – признаки удручающей нищеты!
Возможно, для моих любимых родственников как раз во благо, что муж запретил мне с ними общаться? По крайней мере, бабушка не знала об «ужасах» моей жизни в Ингойе. И воображаю, как бы ее потрясло описание быта в скромном гарнизоне, затерянном в снегах, где мы жили раньше! Тогда я сама покупала продукты, стряпала и убирала, обходясь помощью единственной приходящей служанки.
Я обвела рассеянным взглядом поданные к завтраку кушанья и с досадой сообразила, что проснулась слишком поздно, чтобы сварить себе кофе. Пришлось довольствоваться чаем.
Пахнущий опилками напиток и булочка с ванилином – не лучшее начало дня.
– Мирра, почему ты так оделась? – Отвлекшись от намазывания паштета на кусок хлеба, муж смерил меня недовольным взглядом. – Сегодня праздник! И вечером мы идем на прием, ты не забыла?
– Но еще только утро, дорогой! – с растерянной улыбкой пролепетала я, намеренно нервно комкая салфетку. – Я не могу завтракать в бальном платье, оно ведь изомнется!
И похлопала ресницами, изображая столь милую мужскому сердцу хорошенькую дурочку.
Сдавленно закашлялся (или, скорее, засмеялся) Петтер, а Ингольв отшвырнул нож, мгновенно приходя в бешенство.
– А черные перчатки? – рявкнул он и поднялся, навис надо мной, опираясь о стол руками. – Случайность?!
Когда официальный траур заканчивается, при желании можно носить отдельные элементы траура: брошку с черной каймой, черный носовой платок и тому подобное.
– Нет! – отчеканила я, отбрасывая образ капризной девочки.
Дернула тонкую ткань перчаток, не особо заботясь об их целостности.
И резко протянула мужу руку (он слегка отшатнулся, надо думать, вообразив, что я намерена его ударить). От движения манжета задралась, показав синяки во всей красе.
– Как видишь, это вынужденная мера! – ледяным тоном произнесла я, пытаясь скрыть злость и уже досадуя на себя за несдержанность.
Не стоило столь явно демонстрировать Ингольву неповиновение. Проще молча поступить по-своему. Это вполне могло сработать, ведь Ингольв всецело увлекся новой пассией и ему было не до меня.
Плохо быть умной женщиной. Для моего душевного спокойствия было бы куда лучше ничего не замечать и не понимать.
А ведь когда-то Ингольв тут же видел каждую царапинку или ожог на моих нежных пальцах, не привыкших к кухонной работе. Он гладил меня по голове, как маленькую, поцелуями собирал со щек слезы и дул на пострадавшее место…
– Прости. – Слово упало камушком в илистое озеро тишины.
Я вскинула взгляд на мужа, сомневаясь то ли в своем слухе, то ли в рассудке. Он извинился?!
Ингольв делал вид, что всецело увлечен содержимым своей тарелки. А остальные домашние, как ни странно, деликатно помалкивали.
– Ничего страшного, – вынужденно ответила я, оправляя перчатку.
Это действительно был знак траура, и мы оба это знали…
Я рассеянно крошила сдобу и, чтобы отвлечься от мерзкого запаха, принюхивалась к окружающим. Имбирь и лимон – кисло-острое – это Ингольв, землисто-дымный ветивер – копчености, корни и пыль – Петтер, жженая резина и немного карри – свекор. И уксус, настоянный на базилике, – Сольвейг.
Я подозрительно скосила глаза на домоправительницу. Сладко-пряный аромат с оттенком камфары и аниса – базилик – выдавал ее превосходное настроение.
– О, какая интересная статья! – вырвал меня из задумчивости голос господина Бранда, исполненный такого воодушевления и едва скрываемой злобной радости – будто нечистоты, небрежно замаскированные веточками мяты, – что я невольно дернулась. – Вот, послушайте…
И с чувством зачитал:
«Дорогие читатели!
Не так давно я узнал, что даже в наш просвещенный век находятся люди, которые верят не в научные знания, а в так называемую силу трав. Вдумайтесь, корешки, выкопанные в полнолуние под левой пяткой повешенного, масло из козьих экскрементов [26] и тому подобную мерзость нам продают под видом лекарств!
Из-за таких „медикаментов“ каждый год десятки и сотни наших сограждан рискуют не только здоровьем, но и самой жизнью! А шарлатаны, именующие себя аромагами (вдумайтесь только, они без зазрения совести называют себя магами!), наживаются на чужой беде.
Я, как честный гражданин, считаю своим долгом предостеречь вас. Берегитесь мошенников!
И куда смотрит ИСА, хотел бы я знать?
С уважением, ваш Знаток».
Господин Бранд, дочитав, с усмешкой взглянул на меня поверх газеты, и сохранение внешнего спокойствия потребовало от меня немалых усилий.
Журналист, подписывающий свои статьи «Знаток», появился в Ингойе совсем недавно, но уже успел прославиться. Его статьи – меткие, даже хлесткие – рассказывали обо всем на свете. Об отсталости нашей системы образования и вопиющих случаях коррупции, о перспективах развития радио и секте огнепоклонников, сжигавших людей заживо…
А вот теперь и я, как единственный аромаг в городе, удостоилась личной статьи, пусть и на удивление краткой.
Прямо скажем, не лучшая реклама!
Аромагия и так в последние годы сдает позиции под натиском фармацевтики. Ведь аромагия – это тонкая вязь, переплетение науки, магии и интуиции. Одни и те же травы по-разному действуют на разных людей, не говоря уж о не-людях, и подбор подходящего рецепта отнимает немало времени и сил. Куда выгоднее запатентовать некое лекарство, пусть не особенно эффективное, зато подходящее практически всем, чем возиться с каждым пациентом по отдельности.
Ремесло всегда легче и дешевле искусства. Только кому есть до этого дело? Легче выпить таблетку и забыть о головной боли, чем пытаться разобраться, что именно ее вызвало. Потом еще одну, потом горсть… Потому что причина-то никуда не делась!
Однако из домашних
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
