Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
дома. К тому же я собиралась поговорить с нею о судьбе несчастной гувернантки, вот и решила убить двух зайцев одним выстрелом.
Я заверила, что сама без труда отыщу спальню хозяйки, и мне предоставили право бродить по дому самостоятельно.
Дверь в спальню оказалась приоткрытой. Я занесла руку, чтобы постучать, и замерла. Госпожа Бергрид сидела, опираясь на подушки, и ее морщинистая ладонь дрожала в руках Колльва.
– Любимая, прости меня, я не хотел! Прости, пожалуйста, прости!
– Что ты, милый, – ласково отвечала она, ероша его темную шевелюру. Судя по усталому тону, повторяла она это не в первый раз. – Ты нечаянно, бывает.
– Я люблю тебя! – выдохнул он и уткнулся губами в ее пальцы.
– И я тебя! – привычно, не задумываясь, ответила она.
Меня они не замечали, а я стояла на пороге, чувствуя себя полной дурой. Потому что их обоих окутывало благоухание пьянящего жасмина и страстных алых роз.
Как там я говорила: они не смешиваются, как масло и вода? Выходит, любовь может сыграть роль эмульгатора.
Я усмехнулась дикости сравнения и отступила назад…
Глава 5
Что было, что будет…
Канун Самайна начался отвратительно.
Заснуть удалось далеко за полночь: после всех событий голова напоминала копилку, в которой звенели монетки – мысли.
В итоге я проснулась от раскатистых воплей, доносящихся с первого этажа: господин Бранд с утра пораньше воспитывал прислугу.
Несколько минут я лежала в постели, уставившись на потемневшие от времени и сырости потолочные балки, с которых свисали пучки трав. Смятые простыни и одеяла – теплый кокон, из которого так не хотелось выбираться.
Я заставила себя встать, ежась, накинула халат и, настежь распахнув окно, подставила лицо соленому влажному ветру. Меланхолия похожа на липкую смолу – в нее легко вступить, а вот отколупывать приходится долго и нудно, по кусочку очищая мысли от клейкой грусти.
Запах моря, мерный рокот волн и холодные капли дождя освежили меня достаточно, чтобы позвонить Уннер.
Она влетела в спальню, фонтаном разбрызгивая вокруг сладкий аромат роз. Ее щечки пламенели, как цикламены, челка кокетливо вилась, чепчик и передник слепили глаза белизной и хрустели от крахмала.
– Доброе утра, госпожа! – так жизнерадостно прощебетала она, что я невольно поморщилась: хотелось добавить ломтик лимона в переслащенный чай ее настроения.
– Доброе! – откликнулась я. – Вижу, ты сегодня в прекрасном настроении?
– Да, – улыбнулась она, показав ямочки на щеках. – Такой прекрасный день!
Я перевела взгляд на окно, по которому барабанил дождь, и усмехнулась.
– Если ты так полагаешь… – неопределенно протянула я. – Будь добра, приготовь синий вельветовый костюм.
– Что? – переспросила она, обернувшись ко мне. Затуманенные глаза, раскрасневшиеся щеки, концентрированный, почти удушающе сладкий запах розы…
– Помоги мне одеться, – повторила я терпеливо. – Синий вельветовый костюм, будь добра.
Она машинально повиновалась, но то и дело застывала с мечтательным выражением лица. Разумеется, я не выдержала:
– Уннер, что с тобой? Ты просто грезишь наяву!
Она покраснела так, что румянцем вспыхнуло не только лицо, но и уши и шея в неглубоком вырезе платья.
– Он пригласил меня на свидание, – прошептала она ликующе. Лицо ее светилось торжеством.
Кто такой «он», можно было не спрашивать.
А меня вдруг кольнуло сожаление. Глупости, надо радоваться, что Петтер сумел пересилить свою безнадежную любовь и начал ухаживать за хорошей девушкой!
А здесь, в Ингойе, это почти равнозначно предложению руки и сердца. Неудивительно, что Уннер так счастлива.
Я тряхнула головой, прогоняя глупые мысли, и почти не солгала:
– Я рада!
В ответ она расплылась в улыбке.
– Спасибо, госпожа Мирра! – Уннер засуетилась, вынимая из ящиков необходимые мелочи. – Ох, вы сегодня плохо выглядите! В вашем возрасте нужно больше спать!
Я усмехнулась. Если бы не присущее Уннер простодушие, это высказывание можно было бы счесть весьма злорадным…
Пока Уннер меня причесывала и помогала одеться, я наблюдала за нею в зеркале. Она мила, достаточно воспитана, еще совсем молода. Они будут хорошей парой.
Надеюсь, мальчишка будет с нею счастлив…
Пока горничная наводила порядок на туалетном столике, тихонько напевая себе под нос, я прошлась по комнате, перебирая свои сокровища.
Моя спальня как ларчик с сокровищами. Саше с сушеной лавандой, заботливо перевязанные лентами с руной альгиз, – чтобы сладко спалось, а в вещах не заводилась моль. Мешочки с лимонной солью для обуви – от неприятного запаха и грибка. Шкатулка из драгоценного сандалового дерева, в которой хранились самые дорогие масла. Связки трав под потолком, букеты яркого физалиса в вазах, узорные подставки и украшения из можжевельника…
Для меня симфония ароматов звучала нежно и успокаивающе, но, надо думать, для других она была слишком сложна. Уннер, прибираясь в спальне, всегда распахивала настежь окна, да и мой драгоценный супруг периодически ворчал, что после ночевки у меня чувствует себя как-то странно. Можно подумать, я разбросала по углам отраву для тараканов! Впрочем… Бабушка учила меня составлять сборы, отучивающие животных гадить где попало. Полагаю, можно подобрать нечто подобное и для людей.
Я усмехнулась, вообразив, как раскладываю по комнате мешочки с отпугивающим сбором.
Надо сказать, воображение у меня неплохое, так что я развлекалась, в красках представляя изгнание Ингольва воскурением смол и укропной водой. Сомневаюсь, что это причинило бы Ингольву хотя бы неудобство. Чтобы пробить плотную шкуру моего муженька, потребуется нечто более солидное, увесистое… Например, дубина.
Впрочем, муж уже довольно давно у меня не появлялся, так что подобные меры были излишни.
– Я закончила, госпожа! – прервал мои нерадостные размышления звонкий голосок Уннер.
Я взглянула в зеркало, оценивая результат ее усилий. Бледное спросонья лицо посвежело после крема с перечной мятой и розмарином, обветренные губы смягчил бальзам, мешки мод глазами разгладила сыворотка с кофейным маслом. Уннер сегодня расстаралась: уложила мои рыжие волосы короной, подобрала к костюму строгую блузку с воротом под горло.
– Превосходно! – одобрила я и повернула голову, любуясь серьгами с лазуритом в тон наряду. Говорят, этот камень помогает избавиться от накопившихся обид и дурных мыслей. Пожалуй, это не помешает.
Оставались духи. Утонченный суховатый запах ириса?
Забывшись, я встряхнула головой (к счастью, прическа, скрепленная шпильками и крепким лимонным отваром, выдержала) и отставила в сторону флакончик с шифоново-воздушными, благородными и немного печальными духами. Они превосходно подойдут к образу, но сделают его излишне минорным, что неуместно для семейного завтрака.
Может быть, звонкий леденцовый аромат литцеи? Это масло, такое нежное на нюх, невыносимо жгучее на коже. Поколебавшись, я все же решила не дразнить гусей (в нашем случае скорее пингвинов) и подушилась нейтральным грейпфрутом – нежным, холодным, с горькими цитрусовыми обертонами. Капля на
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
