сестры. Я выдохнула весь воздух из груди и уставилась в его глаза с опаской.
— Ты не оценишь это сейчас — я осознавал это в тот момент, когда задумывался в первый раз, и когда задавал тебе вопросы, — строгие слова, — однако, я уверен, что через несколько лет, когда с твоего сознания падут оковы юности, ты меня отблагодаришь, — он поднял взгляд ко входу и позвал кого-то оттуда, — Клаус!
— Полная готовность, милорд! — ответил офицер.
Мою грудь сдавил ужас.
— Начинаем! — довольное и радостное от Оушена, — все на выход!
И он потянул меня туда, пропустив мою сестру, убежавшую к мужу. Оба они спустились на землю и встали спереди от толпы, пока мы выходили из церкви. Солдат здесь уже не было, а мы двое были единственными, кто выглядел необычно, не как остальные.
— Я напишу жалобу на имя императора! — вновь стал самим собой священник.
Лорд даже не повернул к нему глаз, смотря на меня:
— Не шагу от меня, ясно? — он был суров, — поймаю и не выпущу из Эшелона весь следующий круг.
Я кивнула, не поняв про что он, и почему я должна от него отходить. Я даже шагу без его руки не сделаю!
— Восхитительно, — он аккуратно стянул с моей головы фату, рывком закинул её на своё плечо и потянулся к моей маске.
Я отступила на шаг, удерживая её на своем лице.
— П-проклятье ещё не ушло, и я могу… — тихо напомнила ему.
— Я на это и рассчитывал, Лу, — мягкий тон.
Но не терпящие возражений действия: снимал заслон на моих глазах он не так бережно, как до этого — стянул и, кажется, отбросил на землю, потому что я услышала лёгкий стук в отдалении. Глаза были зажмурены заранее, я не хотела никого убивать.
— Многие философы говорят, что любовь делает человека добрее, — начал Оушен.
Говорил он для меня или для них, было неясно, но смысл его слов понимала, наверное, только я.
Через секунду по толпе прошёлся ропот и крики ужаса — люди начали убегать. Я смогла лишь сильнее зажмуриться и впиться пальцами в руку сошедшего с деревянного настила мужа.
— Это ложь, Лу, — я слышала в его голосе усмешку, — по какой причине тогда моя любовь к тебе сделала меня злым, ревнивым, жестоким и мстительным?
Я расслышала раньше скрывающийся за криками треск, уловила на ветру запах огня и гари. Запах горящего дерева.
«Вы знаете, что это сделал ваш муж? — через долгую минуту спросил парень, — говорят, что на этом месте был целый город. Тогда он был намного больше и был столицей северных земель, а в самом центре была Церковь Всезнающего, — он хмыкнул, — именно с неё он всё начал — сжигал своим чёрным пламенем не только прячущихся солдат, но и всех, кто здесь был. Женщин, детей, стариков и раненых. А знаете почему? Чем они провинились перед ним? Они посмели спрятать своих же мужчин, которых отправили воевать с ним».
Он хочет сжечь всю деревню?!
Я широко раскрыла глаза, повернув голову назад и выдохнула — чёрный огонь разросся уже до крыши и занял одну из стен. Ту самую, у которой ещё мгновение назад стоял лорд.
— З-зачем? — прошептала я, — зачем ты это делаешь?!
На мне остановились мои же голубые глаза, с сожалением и снисхождением взглянули, а после отвернулись, будто не выдержав моего взора.
— Из-за любви, Лу, — рассмеялся он, а после направил руку в сторону первых домов, отправляя туда столб черного огня и продолжая, — из мести, — сквозь сжатые зубы, — потому что могу.
Вокруг мелькали испуганные люди, которые ещё недавно стояли недалеко от нас. Я видела на их лицах такой ужас, которого не видела никогда до этого. Здесь были и женщины, прижимающие детей к груди, и едва бегущие старики, и мужчины, кричащие от ожогов. Все они были теми, кто погибнет из-за меня.
Из-за того, что сотворила я своими словами и действиями. Из-за того, что разбудила в его душе совсем не то, что должна была.
— Остановитесь! — мой крик не заглушил то, что творилось на фоне, — пожалуйста!
Я бесстрашно схватила его за мундир на груди и дёрнула со всей силы, отвлекая от новой волны огня, отпускаемой в пляс по домам. Вокруг всё горело.
— Не забывайся, Луана! — злое на меня, хоть я даже с места его сдвинуть не смогла, — не мешай мне!
Он схватил меня за запястье, немного дёрнул и отпустил, отчего я едва удержалась на ногах.
Глаза уже давно резало от дыма и копоти — я не могла понять, от чего у меня слёзы, от происходящего или от бессилия и ужаса.
Вокруг было огромное шкворчаще-пылающее зарево Огня дьявола, сам он стоял рядом со мной с улыбкой и смотрел чётко вперед. Он был уверен, что сделает лучше, после того как сожжет целую деревню, полную безвинных людей.
— Пойдём, — схватил меня за руку он, — огонь не причинит тебе вред, Лу, — его щёка дернулась, а мне досталось его злое, — что же насчёт твоего поведения, то мы поговорим об этом на Эшелоне — сейчас отклонение от плана непростительно.
Меня потянули вперёд, прямо в огонь, пока я пыталась вытащить свою руку из его и держаться каблуками за землю. Но он был сильнее и яростнее настолько, что, казалось, упади я, он поволочёт меня за руку дальше, может и заметив, но не подумав об этом, как о чём-то важном.
— Насчёт любви, — он даже не стал перешагивать горящую в некоторых местах землю или обвалившееся дерево и шёл прямо по нему, — и того, что она всегда несёт за собой зло. Я могу доказать тебе это прямо сейчас.
Я сперва поджимала своё уже потемневшее платье к ногам, но вскоре поняла, что по какой-то причине оно не горит, и огонь проходит сквозь. Эти мысли были странными, потому что мой плач и слёзы лорда не отвлекали, в то время как я сама почти падала от бессилия. На середине центральной дороги, точнее того, что от неё осталось, я попросту сдалась — упала, зачерпнув свободной рукой землю и всё же заставила его остановиться. Оушен безразлично подкинул меня, как куклу, закинул на плечо и продолжил:
— Не впадай в уныние, жена. Каждая тварь, жившая в этом месте, так или иначе сделала тебе больно, — он усмехнулся, — я это почти исправил. Пара минут и… — хмык, — ты можешь покричать на меня, обидеться, или что ты там опять задумала. Однако тебе придётся принять те мысли, которые сегодня я вложу в твоё сознание: добро — эфемерное
