Книга Семь месяцев - Хулина Фальк

— Ай.

— Ты это заслужил, — он пожимает плечами. — Майлз, ты бьешься головой о мою идеально отполированную столешницу из-за того, что Эмори с тобой не разговаривает. Пару месяцев назад ты бы уже прыгал от радости…

— Заткнись, — я со стоном опустил голову обратно на мрамор.

Он смеется. Может быть, я официально сделаю Колина своим лучшим другом номер один. Но он всегда предпочел бы Аарона мне, тем более сейчас, когда он встречается с сестрой-близнецом Аарона. Аарон также всегда предпочел бы Колина кому — либо другому, исключая Софию. Похоже, в конце концов, я застрял с Греем.

— С каких это пор ты в нее влюблен?

— Я не влюблён.

— Ладно, продолжай лгать себе. Это прекрасно, — я слышу, как он глотает напиток, который приготовил для нас. Наверное, кофе или что-нибудь в этом роде. — Тогда почему ты не позволяешь себе любить её?

— Почему твой отец ненавидит тебя? — я пытаюсь задеть его в ответ.

Я знаю, что Грей в шаге от того, чтобы выбежать из квартиры. Он по-прежнему отказывается рассказывать мне о своей семье.

— Это не из-за меня.

— Скажи мне, и я отвечу на твой вопрос, — он думает, что знание — это сила. Грей не любит оставаться в неведении, так что возможно он клюнет.

Да, я должен дождаться, когда он будет готов к этому разговору, но в случае с Греем я окажусь в шести футах под землёй, прежде чем узнаю правду. Он мало говорит о себе или своих проблемах. За все годы, что я его знаю, у него было не так много проблем, о которых я знаю. И это было что-то из разряда отсутствия острых коньков или драка с бывшим парнем девушки.

— Ладно, ты первый.

Я резко сажусь, глядя на Грея со смесью шока и удивления. Затем качаю головой:

— Нет, ты будешь первым, потому что я знаю тебя, Дэвис. Ты скажешь «да» сейчас, а потом не дашь мне ничего после того, как я заговорю.

У него талант: быстро менять тему, прежде чем ему придётся рассказывать о своих проблемах. Он ухмыляется, но улыбка исчезает, поскольку он определенно думает о своем отце.

— Он не ненавидит меня, просто я сделал кое-какой выбор.

— Например? Переезжаешь в Нью-Йорк или…?

— Не-а, — он отмахивается от меня с легким я-очень-надеюсь-смешком. — Хотел бы я, чтобы это было так. Иметь бойфрендов.

Ой.

Я всегда думал, что его семья не против. Сан, казалось, это никогда особо не волновало. Каждый раз, когда я встречал её до того, как она поступила в Сент-Тревери, она показывала Грею фотографии каких-то парней из Малибу. Его старший брат часто поддразнивал его.

— Каждый раз, когда я приводил домой своего парня, мой отец уходил из дома, а после того, как этот парень уходил, отец кричал на меня. И пока у меня были отношения, он едва смотрел на меня. Но если я встречаюсь с женщиной… он самый гордый отец из всех, кто когда-либо существовал, — он облизывает губы. — Когда я один, он почти не отвечает на мои звонки, потому что я могу трахаться с каким-нибудь парнем всего за час до этого, или какой-нибудь парень мог быть со мной в постели прямо сейчас. Ему никогда не нравился тот факт, что я жил с тобой. По крайней мере, до тех пор, пока я не сказал ему, что ты был прямее, чем линейка, с ребенком и девушкой. Я не сказал, что она умерла, просто чтобы он оставил меня.

Я ожидал, что прямо сейчас из уст моего лучшего друга вырвется все, что угодно. Всё, кроме этого.

— Грей, мне так жаль…

— Всё в порядке, на самом деле. Я привык к этому.

— Это не означает, что все в порядке, — я слегка наклоняю голову. — На самом деле, ты не должен привыкать к тому, что твой отец неуважительно относится к тебе из-за того, с кем ты встречаешься.

— Я мало что могу в этом изменить.

— Так вот почему ты не возвращаешься домой без Сан?

— Ага. Она для того, чтобы поговорить. Мои родители мало разговаривают со мной, если у меня нет девушки. Пока есть Сан, мне, по крайней мере, есть с кем поговорить. И она делает всё менее неловким, заполняет тишину болтовней, ты знаешь… она просто Сан.

— А как насчет Мун?

Грей отвечает:

— Он не высказывает своего мнения. Пока наш папа там, я вызываю у него такое же отвращение. Единственная, кого никогда это не заботило — это Сан. Маме всё равно, она просто хочет видеть меня счастливым. Но когда рядом мой отец… если только она не захочет развода, моя мать не выступает против него. Поэтому, когда он говорит, что они ненавидят меня прямо сейчас, они ненавидят меня.

Он прочищает горло, быстро выдыхает воздух и встряхивает всем телом, как будто стряхивая с себя все эмоции, которые всплыли на поверхность. Он встает с барного стула и идет на другую сторону островка, затем открывает ящик и достает квадратные кусочки разноцветной бумаги.

— В любом случае, как насчет того, чтобы мы сделали несколько бумажных цветов, раз уж ты не купил настоящие? И пока мы будем этим заниматься, ты можешь рассказать о том, почему ты не позволяешь себе влюбиться в свою жену, хотя ты уже по уши в нее влюблен.

Мой телефон жужжит, и возможно, это сообщение может быть от Эмори, так что я проверяю его, прежде чем ответить Грею. Только когда я вижу, кто пишет, я запутываюсь еще больше. Незнакомый номер только что прислал мне фотографию. Какого черта?

Грей чувствует моё замешательство, в мгновение ока оказывается позади меня и заглядывает через мое плечо.

— Кто это? — спрашивает он.

— Черт возьми, я не знаю.

Грей протягивает руку, нажимая на сообщение. Мы оба фыркнули, когда картинка оказалась случайным изображением члена.

Кто, черт возьми, мог прислать мне фотографию своего гребаного члена?!

Мне присылали по меньшей мере две дюжины случайных фотографий обнаженной натуры с неизвестных номеров. Хотя всё это от женщин. Ни один чувак не искал мой номер, чтобы прислать свой член. Ладно, однажды это действительно случилось.

— Черт возьми, любимый, — смеется Грей, — я думаю, кто-то пытается тебя трахнуть.

Закатив глаза, я тяжело вздыхаю. Потом я вспоминаю.

— Я думаю, кто-то пытается трахнуть мою жену.

Это единственное объяснение, которое имеет смысл. Когда мне было шестнадцать и я очень сильно любил Эмори, я сказал ей, что если какой-нибудь парень будет приставать к ней, она должна дать ему вместо