там страдает больше остальных. Но сзади подошел Артур Блейк и со знанием дела произнес:
– Я бы не стал так рисковать. Черная плесень крайне заразна и, как мы успели убедиться, распространяется очень быстро.
Я тут же вспомнила, как магистр Блейк ходил везде со своим чемоданчиком и собирал пробы опасной субстанции. Наверняка он успел изучить черную плесень вдоль и поперек.
– Кроме того, у драггастов просто поразительный нюх. Они способны учуять добычу за милю. И если он не стал притрагиваться к мясу, то и вам не советую. Расстройство желудка – это наименьшее, что вас ждет.
– Но ведь полночники не погибли, когда съели зараженный алдук. И сейчас живы-здоровы.
– Хочешь блевать, как полночники, умник? – грубо кинул Питер.
– Или отправиться в костер вслед за чащобником? – добавил кто-то из старшекурсников.
– Ну, сгнить заживо от куска зараженного мяса вам вряд ли светит, – возразил Артур Блейк. – Когда черная плесень попадает в организм через желудок, либо организм самоочищается, либо происходит интоксикация, ведущая к повышенной агрессии и раздражительности. Подобное вы можете наблюдать каждодневно, – магистр кивнул в сторону защитного барьера.
Дикие бестиаллии по-прежнему стояли с той стороны. На оскаленные морды падали отблески огня, а редкие искры даже перелетали на ту сторону, жаля звериную шкуру. Но твари все равно не отходили. Хотя, надо признать, сегодня они вели себя куда тише и покладистее обычного. Словно картина горящего чащобника повлияла на их агрессию. Словно они понимали, что их может ждать такая же незавидная участь.
– А вот чащобник заразился сразу через плоть. Его одеревеневшие конечности и симбиоз с плетистыми лианами сыграли здесь решающую роль. Его тело начало разлагаться, как превращаются в пепел и пыль сгнившие растения.
Меня передернуло от одного только воспоминания о черной плесени на бугристой шкуре зверя. И я отошла подальше, не желая больше слушать лекции магистра Блейка. В груди ныло от острого чувства несправедливости и беспомощности перед страшным недугом.
Магистр же рассказывал о жутких вещах так спокойно и хладнокровно, словно находился где-то не здесь. Словно смотрел на все с высоты. Как исследователь смотрит на подопытного, не испытывая никаких эмоций. Лишь сверяя факты. Проверяя гипотезы.
– Эй, Изабель, ты куда? – крикнул мне Питер.
– Пойду к себе. Устала, – буркнула я. И уткнувшись носом в меховой воротник куртки, побрела к общежитию.
* * *Скай
Скай проснулся от голода. Такого сильного и нестерпимого, что желудок скрутило узлом, а желчь подступила к горлу, разлившись горечью во рту.
Скай резко сел на постели и часто задышал, хватая ртом воздух. Попытался вспомнить, что и когда ел в последний раз. И лишь через минуту сообразил, что чувство голода принадлежит не ему. Это был Драг. Его эмоции, его инстинкты, такие сильные, что выдернули Ская из крепких объятий сна.
Монтего мгновенно скатился с кровати, торопливо оделся и, подхватив со стула куртку, выскочил из комнаты. Путь от общежития до загона он знал назубок и мог дойти на ощупь даже в ночной мгле, с потухшими ночниками и фонарями, которые загонщики вечно забывали обновлять.
Скай спешил. Кому как не ему знать, насколько сильны звериные инстинкты. И, конечно, Скай прекрасно понимал, что будет, если Драг выйдет из-под контроля. Он лично поклялся Байрону, что убьет зверя, если тот хоть на мгновение проявит агрессию или не подчинится. И сейчас его питомец был близок к этому.
До загона Скай добрался в мгновение ока. Перескочил через ограду, не тратя времени на засов. Драг нервно расхаживал из стороны в сторону, дергал чешуйчатым хвостом, показывая свое нетерпение. Но, стоило Скаю появиться, как агрессия пошла на спад. Драг выжидающе уставился на своего хозяина.
– Извини. Я не принес тебе ничего. Знаю, ты голодный. Я тоже, – проговорил Монтего, снимая аркан, и ласково потрепал драггаста за ухо.
Драг все еще был под его контролем. Эмоции зверя ясно свидетельствовали, что руны подчинения по-прежнему надежны.
– Пойдем. Поищем с тобой чего-нибудь. Вдруг повезет…
Шансы найти добычу были ничтожно малы. За эти дни они не раз объехали академию. Проверили каждый закоулок, каждую пядь земли, но зверья тут попросту не осталось. Даже птиц и тех не найти. Последнего голубя Скай приманил вчера на рассвете, и Драг заглотил его полностью, не оставив даже перьев. И, конечно, Скай не был настолько глуп, чтобы думать, будто за сутки в пределах периметра появится новая добыча. Разве что Драг примет за добычу кого-то из студентов. Вот это было весьма вероятно…
Они уже с полчаса бесцельно объезжали Маджериум и, кроме скребущихся с той стороны бестиаллий, которые лишь отвлекали от охоты, так никого и не приметили. Скай направил Драга ближе к корпусам, надеясь, что, быть может, во внутреннем дворе им кто-нибудь попадется. Время приближалось к рассвету. В такой час как раз выползают из нор мелкие грызуны и ящерки, и певчие птицы заводят утреннюю трель. Правда вот, птиц по утрам Скай уже давно не слышал…
Однако Драг неожиданно замер. Навострил уши и потянул носом по ветру.
– Ты что-то чуешь? – сразу понял Монтего. – Давай туда!
Драггаста мгновенно охватил охотничий азарт. Подстегиваемый чувством голода, он был силен как никогда. Скай чувствовал это так же ясно, как движение мышц огромного зверя под собой.
Их связь за последние дни стала настолько крепкой, что Монтего порой путался, где его собственные ощущения, а где ощущения хищника. А уж когда их мысли совпадали, то зверь и всадник вовсе действовали как один организм, работая слаженно, дополняя друг друга, как одна рука другую.
На скорости они выскочили к корпусу целителей, и Драг резко затормозил, уставившись на стену здания. В рассветных сумерках мало что можно было разглядеть, но вскоре и Скай заметил тень, отделившуюся от стены.
Эта тень явно была каким-то летающим гадом. Крупным, размером с собаку, не меньше. Большие кожистые крылья хлопали по воздуху, помогая существу перепрыгивать с места на место, цепляясь когтистыми лапами за обвивающий стену плющ.
Монтего сразу вспомнил рассказ Изабель о странном существе, которого она видела на крыше корпуса загонщиков. Похоже, это была та самая тварь.
Драггаст издал угрожающий рык. Тварь ему не нравилась. И он, кажется, был не прочь ею поживиться.
Монтего запустил руку за голенище высокого ботинка, где был припрятан нож. С ножами Скай всегда был на «ты». И деревянные фигурки – далеко не все, что он умел с ними делать.
– Надо подойти ближе. Притаись.
Но зверь и так знал, что делать. Ему не нужны были команды, когда дело касалось охоты.
Крылатая тварь перебиралась по плющу, огибая полукруглое здание корпуса целителей. Драг припал брюхом к земле. Скай – к его холке, почти слившись с песочной шкурой драггаста, и они крадучись двинулись за добычей, выжидая подходящий момент для броска.
Ожидание всегда дается сложнее
