распахнулась, явив дворецкого, одетого во все черное, с зачесанными назад лысеющими волосами.
— Добро пожаловать, мистер Киллиан.
Охранник, которого я не видела, появился из тени за одной из колонн. Его глаза были закрыты темными очками, хотя было слишком темно, чтобы в них нуждаться.
Зачем нужна служба безопасности на простой домашней вечеринке?
«Потому что это не простая домашняя вечеринка».
Я не была дурой. Хотя из-за недостатка памяти я часто казалась такой. Что бы Артур ни координировал, это имело какое-то отношение к успеху этого вечера.
«Я не хочу портить ему все».
— И как я могу представить Вашу спутницу, мистер Киллиан? — добродушный дворецкий улыбнулся в мою сторону.
Артур выпрямился.
— Клео Прайс.
Мое сердце заколотилось от властности в его тоне.
Дворецкий посмотрел на охранника, который переступил с ноги на ногу. В его руках волшебным образом материализовался планшет. Бросив взгляд, он коротко кивнул.
«Думаю, я одобрена».
Дворецкий отступил к парадному входу, приглашая нас внутрь.
— Пожалуйста, входите.
Я пробормотала слова благодарности, когда мы с Артуром вошли в экстравагантное фойе и были поражены огромными произведениями современного искусства и трехметровой деревянной лошадью, доминирующей в пространстве.
— Есть ли у Вас какие-нибудь куртки или пальто, которые Вы хотели бы, чтобы я взял? — спросил дворецкий.
Артур покачал головой.
— Все хорошо. Спасибо.
Рост Килла давал ему преимущество, он легко просматривал толпящихся гостей в изысканных костюмах и ярких платьях. Мужчины были дополнением к своим хорошеньким женам, украшавшим помещение, как сладкие кондитерские изделия.
— Мистер Самсон ждал вашего приезда, — дворецкий в другой конец комнаты, где на боковых столиках стояли чаша для пунша и легкие закуски. — Он просил Вас сначала поговорить с ним.
Артур взял меня за руку.
— Хорошо.
Оставив дворецкого, мы пробирались сквозь толпу. Пузырьки духов и облака лосьона после бритья лопались и роились, когда мы протискивались мимо мужчин и женщин, которые никогда бы не переступили порог байкерского комплекса, не говоря уже о том, чтобы смешаться с ней.
Сжав пальцы Артура, я спросила:
— Ты собираешься рассказать мне, в чем дело?
Он посмотрел вниз, его лицо было радушным и самоуверенным.
— Скоро.
Счастье наполнило меня при мысли, что он, возможно, поправляется, но затем я посмотрела внимательнее и увидела сквозь его стены. Какая бы головная боль ни мучила Арта, она еще не прошла. Она была все еще при нем, мучая его в агонии.
Появилась официантка с бокалами шампанского.
— Напиток?
Я подняла руку, чтобы сказать «нет», но Артур отпустил меня и взял два сверкающих бокала с ее серебряного подноса.
— Спасибо.
Она кивнула, бросила благодарный взгляд на Артура, затем ускользнула, чтобы подать выпить другим людям.
Я нахмурилась.
— Ты ведь не собираешься это пить?
Арт приподнял бровь.
— Э-э-э, да, я думал об этом, — предложив мне бокал, он добавил: — И ты тоже. Если только ты не бросила пить после того, как прошлой ночью была избалована бурдой Мелани?
Я взяла стакан и потерла большим пальцем ледяной конденсат.
— Нет, я выпью один. Просто я не думаю, что это хорошая идея для тебя.
Арт усмехнулся, намеренно делая глоток. Каким-то образом он сделал потягивание золотистого шампанского из изысканного бокала грубым, жестким и совершенно мужским.
В горле пересохло.
Он облизнул губы, его глаза стали зелеными, как лес. Желание вспыхнуло, обвиваясь вокруг нас и избегая всех остальных в комнате. Незавершенные дела в лимузине становились все более напряженными.
— Так о чем ты говорила?
Все, на чем я могла сосредоточиться, это блестящая капля на его нижней губе.
— Я говорила?
Сделав шаг ко мне, Артур скрутил ленту с моей косы касаясь костяшками пальцев моего декольте.
Я вздрогнула.
— Ты говорила, что я не должен пить. Если ты беспокоишься о моей голове, я сказал тебе, перестань беспокоиться обо мне. Я в порядке.
Я покрутила ножку бокала.
— Я беспокоюсь, что ты не воспринимаешь это всерьез. Алкоголь не может быть полезен для твоего состояния.
Его плечи напряглись.
— Я пил вчера вечером, и тебя это не беспокоило.
— Это было иначе.
— Каким образом?
Мои колени задрожали под его пристальным взглядом.
— Нас окружали люди, которые о тебе заботятся. К тому же, ты выпил всего два пива за весь вечер. Я наблюдала за тобой.
Он нахмурился.
— Я ничего не могу скрыть от тебя?
— Нет, — я с трудом сглотнула. — Тебе все еще больно. Я вижу.
Его челюсти сжались, но он заставил себя расслабиться.
— Ничего подобного, Лютик.
Быстро поцеловав меня, Арт прошептал:
— Забудь о том, что произошло. Забудь о том, что должно произойти. И давай просто насладимся этим вечером, ладно?
Я кивнула, но не согласилась. Как я могла забыть о том, что случилось, когда его отец устроил этот беспорядок? Как я могла забыть, когда это было все, о чем я думала?
Впервые я позволила мыслям выскользнуть из-под моего железного контроля.
Меня беспокоило не только его сотрясение мозга. Или его упрямая вера, что он сможет отомстить, не пострадав. Дело даже не в том, что Арт жил жизнью, все еще скованной прошлым.
«Это потому, что я боюсь, что он умрет. Что он устроит войну и погибнет из-за нее».
Я залпом выпила охлажденное шампанское. Я ненавидела беспокоиться. Я ненавидела незнание. Я слишком долго жила в неведении и больше не буду этого делать. Артур был моим — следовательно, я несла за него ответственность, и будь я проклята, если позволю ему снова пострадать.
— Мы могли бы просто уйти… — прошептала я, крутя ножку бокала.
Артур застыл.
— Хочешь домой?
Дом. Где был дом? «Кинжал с розой» исчез. «Чистая порочность» была еще слишком нова.
«Мы можем построить новый дом».
Глядя ему в глаза, я умоляла его понять.
— Мы могли бы уехать куда-нибудь, только мы. Мы снова вместе. Мы всегда говорили, что мы дом друг для друга.
Меня переполняло нетерпение. Я схватила его за запястье, выплеснув шампанское.
— Мы могли бы просто уехать. Переехать за границу. Начать с чистого листа.
Как это сделала я.
Стань новыми людьми.
Скрыться.
Артур напрягся. Его глаза были прикрыты.
— Ты хочешь, чтобы я просто ушел? После всего этого времени? Когда я так чертовски близок? — его голос не поднимался выше шепота, но стальной тон ранил мое сердце.
—
