поймать платье.
— Ты даже не представляешь, что я испытываю… — Она метнула разгоряченный взгляд в зеркало. — Мне приходится подставлять сестру. Я буквально перечеркну ей жизнь… Ради чего?
Опустив руки на талию, я склонился к ее шее. Какой тонкой она была, как поражала своей ослепительной белизной…
— Рано или поздно они бы все равно попались. Им просто везло… — шепнул я и провел кончиком носа по щеке. — Проси все, что хочешь. Деньги — дам, сколько смогу… Любые наряды, украшения — все, что пожелаешь.
— Как ты не понял, не в деньгах дело… — шумно выдохнула Дина. — Да и тряпье с побрякушками в этой жизни ничего не значит.
— А хочешь, тебе никуда не придется возвращаться? — улыбнулся я, слыша неистовое биение ее сердца. — Я сделаю так, что тебя примут в лучшую академию столицы…
— Зачем мне это? — горько усмехнулась девушка.
Развернув Дину к себе, я присел перед ней на корточки и мягко взял за руку.
— Послушай, если все из-за меня, то это того не стоит. Сколько раз я говорил, что люблю, а потом понимал, что это не имело никакого значения… Мы часто обманываемся чувствами.
На миг мне показалось, что в зеленых глазах застыли слезы. В горле у самого встал ком, но, сглотнув его, я продолжил:
— Не отказывай себе ни в чем — другого шанса может не быть.
Дина резко отдернула руку и отшатнулась к зеркалу.
— Когда моя помощь больше не понадобится, я уеду назад и, надеюсь, больше не увижу тебя. Это мое последнее слово, — дрожа, произнесла она.
За дверью раздались шаги — кто-то отчетливо подошел к ней и замер, будто прислушиваясь. Некоторое время мы смотрели друг на друга, боясь пошевелиться. Дина, выпрямившись, возвышалась надо мной, и взгляд ее черствел. Я же словно терял связь с реальностью…
Наконец некто удалился в направлении лестницы, и воздух прорезало тихое:
— Уходи.
35.2
Ночь была томительной, нескончаемой. Холод простыней обжигал кожу, а тишину заглушали мои собственные мысли: они бились, словно в лихорадке. Девушка, еще недавно казавшаяся заурядной провинциалкой и не вызывавшая интереса, не просто не давала мне покоя. От чувств, запертых внутри, я буквально сходил с ума.
Ничего похожего я не испытывал за те полвека, что прожил. Это пугало и манило одновременно, затмевая все, что было когда-либо. Мне довелось провести время со многими блистательными красавицами, но теперь все они казались мимолетным мгновением и меркли перед Диной. Хрупкой и в то же время волевой, пошедшей ради меня на такой шаг.
Отпустить ее значило навсегда оставить в душе пустоту.
Я мог предотвратить разрыв одним способом… жениться. Ни на что другое Дина бы не согласилась. Но разве я был готов расстаться со свободой? Да и как бы отнеслась ко мне семья, узнав, что я решил взять в жены бесприданницу?
Зайдя в тупик, вспомнил про письмо, принесенное Стефаном. Я так и не притронулся к нему…
Комнату тускло осветила свеча. Надломив сургуч, я прочел:
«Признаться, ожидал получить письмо намного раньше, но ты, по всей видимости, стоически терпел. Похвально! Твои раскаяния внушают мне веру, что жизнь вдали от родных пенатов пошла тебе на пользу. Я рад, что ты не стал чураться мирских дел, но с возвращением придется повременить, увы. В пятницу вечером мы с твоим дядей выдвигаемся в Трансильванию, чтобы сделать опись имущества. Мысль о том, чтобы продать имение, не покидает нас. Оно пришло в упадок, и в одиночку его все равно не потянуть. К тому же нужно заехать в Брашов — у бабушкиной сестры, Домны, начались странные припадки. Лекарь не нашел им объяснения. Боюсь, это наш последний визит к старушке…
Корней, на удивление, хорошо о тебе отозвался. Думаю, ты в силах побыть там, пока все не уляжется. Книги распорядился отправить».
Сухо, без тени поблажки. И на что я надеялся? Звать меня собирались не раньше зимы, после продажи имения! Но дрогнуть заставила вовсе не эта новость…
Дед уезжал не вовремя. Именно тогда, когда столицу должно было сотрясти громкое разоблачение.
Во дворе послышался топот копыт — за окном занимался рассвет, а Тадеуш только возвращался со штоса. Сбежав по лестнице, я застал его в дверях.
— Дед ответил мне. Мало того, что он все еще хочет продать поместье, они с дядей уезжают уже завтра вечером! Я обязан их опередить! — выложил как на духу.
— Ну, шанс есть. В твоем особняке собираются к пяти часам, — протянул друг, еле держась на ногах. — И кстати, о гулянках… Мне бы отоспаться. Адриана зовет всех к себе сегодня.
— Значит, троица тоже будет… — Взгляд мой нервно забегал по холлу.
— И не только они. Мне тут нашептали, что у отдела финансовых преступлений сменился главный инспектор… — понизил голос Тадеуш. — В управление прислали какого-то Бардоша, человека, далекого от наших кругов. Все хотят с ним познакомиться, ведь он на короткой ноге с комиссаром.
— Шутишь?! — схватился за голову я. — Дина должна быть там!
Дина
Всю ночь я ворочалась с боку на бок. Надежды рухнули окончательно. И когда я успела поверить, что Марко способен на чувства? Наивная дура! Он только и умел откупаться от тех, кто ублажал его по первому требованию… А я в их число не входила.
Следы разочарования на щеках высохли только ранним утром. Тогда-то к дому и подкатила карета, а в коридоре зазвучали голоса: дворецкий просил Ольгу спуститься.
Надев свое прежнее платье, я выждала, пока они пройдут, и покинула комнату. Бояться было нечего — я могла сослаться на то, что вышла к завтраку, а разговор застала случайно.
Дойдя до лестницы, услышала следующее:
— Ты поедешь туда. Адриана зовет всех, кто нам нужен, в том числе нового инспектора. Он до сих пор не принял приглашение на завтрашний вечер…
Дворецкий, заметив меня на ступенях, поморщился.
— Вы зря так рано поднялись. Завтрак еще не подан.
— Вместо того, чтобы общаться с гостьей в таком тоне, иди и подай его, Георге! — неожиданно вступился за меня Милош. Ничуть не смутившись, он добавил: — Можешь взять свою очаровательную сестру, чтобы тебе не было скучно.
Ольга обернулась, сонно моргая. Милош же, бодрый, одетый как и вчера с иголочки, улыбнулся:
— Не смею задерживать вас, дамы! У меня самого много дел.
Когда мы остались вдвоем, я не позволила сестре замять тему.
— И к кому мы поедем? — изображала из себя радостную дурочку, готовую захлопать в ладоши.
— К госпоже Владическу, — зевнула Ольга, лениво раскинувшись в кресле. — Ты и правда хочешь
