подобрал топоры и, слегка пошатываясь и прижимая нижние локти к бокам, вернулся на свое место.
Стах сделал еще несколько ложных бросков. Как оказалось, зверь отвлекал наше внимание от заходящего с правого фланга сородича. Первым второго монстра заметил Поут. Тут же на опасное направление переместился Тарам. Двумя руками здоровяк держал гигантский топор, в третьей держал факел.
– Подержи, – сунул он факел Поуту, выхватил из петли обычный топорик и метнул в стаха. Удар пришелся чуть ниже короны глаз, едва не погасив монстру часть поля зрения и вызвав дикий визг.
Сообразив, что неожиданного нападения не получится, стах присоединился к собрату. Теперь они вдвоем совершали наскоки-отскоки, периодически сбивая кого-нибудь с ног. Было очевидно, что звери пытаются нас прогнать со своей территории. Возможно, в виду нашей многочисленности, они даже не стали бы преследовать, обратись мы в бегство. Но и сами стахи не бежали от огня. А это значило только одно – рядом было их логово, которое они будут защищать до последнего.
По примеру Тарама то один стор, то другой начали метать дротики и топорики, метясь в короны глаз. Пока попаданий не было, но такая тактика заставила восьмилапых попятиться. Вдруг во время выпада один из них выстрелил ловчей нитью и отскочил назад, выдернув за собой здоровяка Ваала. Парень упал на четвереньки, выронив факелы, но продолжая сжимать топорики. Он попытался встать, но стах опрокинул его новым рывком. Покрытый каплями яда и сам по себе смертельный шип взметнулся, готовый пронзить тело пойманной жертвы.
– Ваал! – закричали мы с Боатом одновременно и бросились вперед, пытаясь закрыть собою друга.
Нанося удар топориками по летящему в Боата шипу, я бросил оба факела в корону глаз монстра. Боат же, оказавшись проворнее меня, буквально прыгнул под шип, оседлав пытающегося подняться друга, скрестив над собой топоры и факелы. Ощутив нечто тяжелое, упавшее ему на спину, Ваал издал панический крик и перекатился на спину, сбросив с себя самоотверженного товарища, тем самым спася жизнь и ему, и себе. Метровый шип, способный пронзить двоих сторов, ударил в землю в том месте, где мгновение назад находились мои друзья. Одновременно мои топорики врезались в чешуйчатый хвост. Первый чирком надрезал его у самого шипа, второй завершил дело, перерубив полностью. Удар развернувшегося хобота оглушил и отбросил меня, потому до моего сознания не донесся дичайший визг зверя. И вызван этот визг был вовсе не отрубленным шипом, а попавшими точно в корону глаз факелами. Я и помыслить не мог о такой удаче, когда бросал их. Однако мне удалось повторить давний подвиг отца, убившего стаха точным попаданием в корону глаз. Я монстра не убил, но огонь выжег ему почти все глаза. Дико визжа, ослепленный зверь отпрянул прочь, дернув нить с Ваалом с такой силой, что того подбросило высоко в воздух.
До последних своих дней буду жалеть, что находился в тот момент в отключке и не видел приземление здоровяка, а так же последующего действия. А приземлился Ваал точно на загривок второго стаха, лицом прямо в корону глаз. Наверное никогда до того ни один стор не смотрел так близко в глаза стаха. Мизгирь не считается, ибо он пока еще не полноценный представитель сего племени.
Впоследствии Ваал и сам не мог сказать, действовал он осознанно, или просто сработал охотничий рефлекс, но прежде чем новый рывок нити сбросил его на землю, он успел выхватить из-за спины дротик и с силой вонзить его в центр мигающего оранжевыми всполохами круга. Тонкий в этом месте хитин проломился, дротик погрузился на треть длины, мерцание глаз мгновенно погасло. Хобот и хвост зверя безвольно опали на землю. А ослепленный стах, продолжая оглашать окрестности пронзительным визгом, совершил очередной прыжок, На этот раз Ваал ухитрился приземлиться на ноги. Приземлился он настолько близко к монстру, что прилипшая к его груди нить опала на землю несколькими свободными петлями.
– Беги вокруг дерева! – заорал парню Тарам.
Понял ли задумку Ваал, или просто подчинился команде старшего товарища, но немедленно принялся наматывать круги вокруг толстого ствола чиндрагоры.
– Стой! – подал очередную команду Тарам, когда нить обмотала ствол три раза, и между деревом и Ваалом осталось не более метра. Приложив нить к дереву, воин одним ударом перерубил ее, после чего вогнал в ствол метательный топорик почти на все лезвие, намотав нить на топорище и завязав крепким узлом.
Не знаю, на что рассчитывал бывший порубежник, привязывая стаха, но когда нить натянулась, ограничивая перемещение монстра, тот попросту отбросил ее и снова принялся свободно скакать в слепом неистовстве. Однако идею Тарама неожиданно подхватил Мизгирь. Все это время восьмилапый друг суетился вокруг моего полубессознательного тела, панически вереща и пытаясь привести меня в чувство весьма чувствительными шлепками хоботом. И вот, когда ослепленный стах опасно приблизился, грозя растоптать меня, Мизгирь влепил нитью в его заднюю часть тела, после чего, как при охоте на гератов, прилепил нить к ближайшему необхватному стволу. Зверь дернулся и закрутился на привязи, сослепу не в состоянии понять, что его держит. Продолжая пронзительно верещать, он стегал во все стороны хоботом и обрубленным хвостом. Несмотря на отсутствие смертельного шипа, хлесткий удар покрытого твердой чешуей хвоста мог легко перешибить позвоночник подвернувшемуся стору. А Мизгирь, решив не останавливаться на достигнутом, влепил во взрослого сородича второй нитью, прикрепив ее к стволу напротив. А третья нить ограничила метания монстра настолько, что охотники приблизились к нему достаточно близко, чтобы прицельно метать топоры и дротики. Четвертой нитью Мизгирь промазал, ибо стах попытался встать на дыбы, и она попала в одну из лап. Это-то попадание и стало для монстра роковым. После нескольких движений его лапы запутались, а когда летун прилепил четвертую нить к стволу, зверь завалился вперед, подставив под удары корону выжженных глаз, и в ее центр немедленно врубился боевой топор Тарама.
Монстр рухнул и затих. Сторы стояли вокруг, продолжая держать наготове оружие и горящие факела, пока не осознав, что битва закончилась.
К этому моменту я уже пришел в себя, поднялся и пытался устоять на качающейся земле. Подбежавший Мизгирь что-то заботливо верещал и тихонечко тыкал хоботом, словно проверяя, все ли у меня цело.
– Ты в порядке, Леег? – подбежал Боат.
Я задумался над ответом. Но мои размышления прервал новый пронзительный душераздирающий визг, возвестивший о том, что ничего еще не закончено.
К месту побоища приближался третий монстр. Я поджег новые факелы и поспешил присоединиться к вновь вставшим плечом к плечу товарищам. Мизгирь благоразумно держался сзади.
–Это самка, – разглядел лопатообразные
