«Впечатление далеко не поголовной измены аджарцев» Ф. Сибирского, «измена крупного меньшинства… убитого или ушедшего в Турцию», смакование фразы «кровь сказалась» – те же разговоры о секте, та же фикция неуловимости, то же человеконенавистничество, удобные для поддержания отвратительной клеветы.
Я не знаю, кто такой Ф. Сибирский, быть может, травля – его профессия. Но либерал, университетский работник, представитель пишущей России на Кавказе, слова которого могут быть поняты как мнение либеральной России, вы травите разорённый народ, а в ответ на негодование печати, вооружившись цинизмом, требуете «фактических данных», хотя ваши факты – «убиты или ушли в Турцию», хотя ваш суд – докажи, что мы невиновны.
Вы пишете: «крики ничему не помогут, крик есть признак бессилья», вы уже выучились говорить: «не запугаете». Действительно, крики бессильны уничтожить деспотизм, развращающий Россию, но я кричу, потому что у меня есть сердце, потому что я люблю Россию, потому что люди, достойные кличек, ими даримых аджарцам, подрывают её фундамент, прикрываясь её личиной.
Я должен крикнуть оклеветанному вами народу, что это неправда, что Россия – освободительница народов и освобождающаяся – не поддержит «либеральной» травли, не разделит вашей ненависти к забытым людям.
Отпраздновав 17 октября статьёю Ф. Сибирского, вы показали, кому вы служили. С Россией вам не по пути.
Ваши статьи и моё письмо отправляю редакторам столичных газет для сведения.
И. Зданевич
В будни[322]
[1]
Дорогой читатель, в наши будни я хочу с вами побеседовать о той политической обстановке, которая должна будет создаваться после войны или должна была бы создаваться. Настоящее время – время политических вакаций, или отдыха, так как война, длящаяся полтора года, и которая, может быть, ещё долго будет длиться, – не более как подведение итогов тому, что было создано до войны. Я нахожу, что не стоит говорить ни о прошлом, ни о его ошибках или удачах. Будем обращаться к нему только для того, чтобы лучше освещать будущее, чтобы лучше выяснить, по каким путям следовало бы идти. Будущее – вот что нас живо интересует, вот к чему устремляются все наши помыслы, ибо после этой войны будущее с началом нового строительства будет особенно занятно, ибо бесспорно начинается новая эпоха, бесспорно предстоит новое политическое поведение, так как силы, долго искавшие случая встретиться, наконец сталкиваются, и неумолимая история должна решить, по какому пути она пойдёт.
Две силы наиболее важны в процессе развития России. Мало того, можно сказать, что все столкновения, все войны, вся борьба, которую Россия как государственное целое переживала с XI века, были столкновениями этих двух сил. Одна из них – сила, с которой и в настоящее время ведётся борьба – это немцы. Географическое положение славян, сделавшее их соседями немцев, более культурных, более настойчивых, более упорных в достижении целей, сделало для славян, множество которых погибло и распылилось под натиском германизма, по-видимому, необходимой ожесточённую и упорную войну с немцами. Оборонительный характер этой войны несомненен. Какие бы сокровища духовной культуры не создавались и не создадутся славянами, эта культура сама по себе такова, что она не может наступать, не может ассимилировать, не может растворить в себе культуру, подобную германской. Если вспомнить, что славянин, напоминая в этом отношении евреев и народы жёлтой расы, способен к необычайно быстрому усвоению окружающей обстановки, к быстрому приобщению к окружающим условиям, к быстрой потере своего национального и расового облика, то станет ясным, какие трудности, огромные трудности, почти непреодолимые, представляла и представляет из себя борьба с германизмом.
Возвышение Польши и её усиление на некоторое время создали буфер между Россией и немцами, несколько отодвинули ту борьбу, о которой мы говорим. Но когда Польша прошла цикл своего самостоятельного существования и в конце XVIII века начались польские разделы, а с другой стороны, когда к тому же времени германизм, разрозненный в течение средних веков, стал определённо сплачиваться и объединяться, одновременно усиливаясь, – столкновения России с немцами вновь стали необходимыми и неизбежными. Вот почему вслед за периодом французского культурного преобладания в России в первой половине XVIII века, следуя за княжной Цербтской[323], в Россию полились немцы и окончательно утвердились, и окончательно началась эпоха немецкого завоевания, намечавшаяся ещё в эпоху императора Петра. Фазисы этой борьбы, развивавшейся в течение прошлого века и, наконец, приведшей к настоящей русско-германской войне, не занимают нас. Мы хотели указать на характер борьбы, которая ведётся Россией с первой из противодействующих сил, притом силой неизменно наступающей, – с германизмом.
Другая сила, также в течение всей истории России с нею боровшаяся – это ислам, тюрко-татарские племена, нахлынувшие из Азии в восточную Европу в начале XIII века. Эта сила также была наступательной в течение долгого времени. Вначале она вышла победительницей из борьбы, и Россия была покорена и обложена данью. Но культура татар – не культура немцев, она не распыляет, не давит, не уничтожает, не растворяет в себе европейских культур, с которыми ей приходилось и приходится сталкиваться. Россия почти ничего не получила от татар, почти никаких следов «татарского ига» не осталось к тому времени, когда волны Золотой Орды отхлынули назад. Церковь осталась свободной, язык также, если не считать небольшого количества заимствованных слов. Предположение о том, что нормы Домостроя и церемониал московского двора принесены татарами, теперь уже оставлены. Но после того как Золотая Орда отхлынула, Россия сама переходит в наступление, надвигаясь на ислам.
Причины этого наступления заключаются в географическом положении России. Огромная страна с миллионным населением обращена к Ледовитому океану, замерзающему на 9 месяцев в году, и как только в Новое время в Европе стал создаваться денежный и торговый рынок, как только Россия была вовлечена в эти торговые обороты, как только она сделалась поставщиком сырья для Запада, северная страна начинает искать свободных торговых путей. В царствование Ивана IV торговля с англичанами велась через Архангельск, но тот же Иван Грозный боролся за Ливонию, надеясь найти выход к Балтийскому морю, сокращавшему путь до европейских портов по сравнению с путём из Архангельска более чем в два раза.
За его дело взялся и успешно выполнил Пётр. Но на Балтийском море Россия сталкивается с немцами. Балтийское море обращено к северу, а настоящими торговыми путями являются тёплые моря. При этом Россия – поставщица хлеба, а хлеб производят южные губернии. Так начались войны с Турцией, так Россия добивается Азова, забирает Крым и, наконец, воюет с Турцией за свободный выход через Дарданеллы.
Противодействие, которое она встречает на этом пути, нисколько не ослабляет её энергии. За войной следует война, но уже в XIX веке явственно обозначается другой путь, по которому Россия наступает на земли, заселённые мусульманами. Это – Кавказ, великий перешеек, ведущий из Европы в Азию, а на
