class="p1">— Что мне делать, господин Хаббарт? — остановилась у него за спиной Регина.
— Иди в соседнюю комнату. Никуда не отлучаться! Ни на минуту, поняла? Чтобы никуда без моего разрешения!
— Хорошо, господин...
Затихли шаги Регины. Хаббарт уставился в цветные, мигавшие перед ним точки. Придется пойти на самую крайнюю меру. Это уже аварийный случай, за который по инструкции полагается подробный отчет, но другого выхода нет. Черт его знает, что в голове у беглецов, какие фокусы они могут выкинуть. Он повернул рукоятку и под ней нажал на черную блестящую пуговку. Тотчас ответно засветился красный глазок караульной службы.
— Приказываю! — Хаббарт скосил глаза на засветившиеся диски магнитофонной ленты. «Отключить бы их! — с опозданием подумал он. — Но как отключишь? Они же за стеклом, опломбированы... Чертова автоматика!.. Все выдаст...» — Приказываю! Включить все средства слежения за куполом, за окрестностями городка! Возможен побег из научного Центра. Докладывать в любое время. Все!
Погас красный глазок, остановила свой бег магнитофонная лента. Хаббарт откинулся на спинку кресла и стал ждать. Долгие часы ожидания были тяжкими, тревожными. Неизвестно, когда и где появятся беглецы. Никуда они не денутся — Хаббарт был уверен в этом, но когда они попадут в руки? Он осмотрел аппаратуру — все действовало безукоризненно. Если он потребуется, то автоматика вызовет. И тогда он решился немного поспать. Да и время было уже позднее.
Он встал, с облегчением потянулся и еще раз взглянул на мигающие огоньки, как бы приказывая им работать без перерыва, не снижая бдительности.
Под утро Хаббарт проснулся от настойчивого зуммера. Тревожно мигал красный глазок у экрана караульной службы. Можно не вызывать дежурного, без того ясно: его сигнал. «Спокойно, по инструкции надо», — приказал себе Хаббарт, глянул на широкую телетайпную ленту — по-прежнему ни одной строчки. Проверил магнитофон — тоже чисто. «Пора поступить хотя бы одному запросу», — заскребло на сердце.
С недобрым предчувствием он сел перед экраном и прижал пальцем пружинившую кнопку к черному щитку приборов. Красный глазок успокоился, погас. Вскоре перестал стрелять пестро прерывающимися строчками выпуклый экран. Прояснились купол городка и темно-серая круговина выглядывающей наружу верхней части главной опоры. «Зачем он показывает это?» — начал сердиться Хаббарт, уже недовольный, что подняли его так рано без видимой причины.
Еще несколько минут он тупо глядел на экран, на изображение стекловидно вспухшего купола и ровной серости неба. «Я не прощу, если это — издевательство!» — думал он. Были такие, из числа охраны, любители проверить его бдительность во время сладкой утренней зорьки. Он догадывался: это скрытые агенты. Здесь все следят друг за другом. Из каких только источников не поступают на континент всевозможные вести! Но его официально не предупреждали о существовании негласных агентов, и не стало больше прежних храбрецов-любителей, исчезли со света белого. Не будет и этого дежурного, что резвится с экраном караульной службы.
Он позевывал и поглядывал на часы. Выдержит у экрана полагающееся время, потом уж займется этим дежурным. Свистун какой-нибудь в еще не обмявшейся офицерской форме...
На темно-серой круговине главной опоры завиднелись две черные полоски. То они сходились в одно пятно, то между ними возникал просвет. С ясного неба свалились, что ли? Он приблизил изображение, увеличил его и... похолодел. Петраков! Рядом — оживший солдат. Они смеялись! Над ним смеялись, над всем научным Центром. Обманули!
Вспомнил железный закон — инструкцию. «Никто, находившийся под куполом, не имеет права без особого разрешения встречаться и беседовать с людьми, находящимися за пределами научного Центра...» Как могли беглецы оказаться на вершине купола? Значит, можно проникнуть за пределы городка. Нет полной изоляции от мира... По стволу главной опоры вышли, что ли? Другой путь на вершину купола даже вообразить нельзя. Но как все случилось?
Они, конечно, начнут спускаться с купола. Охрана получит их в живом виде... Хаббарт покажет профессора и солдата континенту... Хорошо! Но у беглецов будет общение — хотя и короткое, но будет — с охраной, то есть с людьми, «находящимися за пределами научного Центра». А охрана — такие же солдаты, как и этот, подопытный. Разве он удержится, не скажет, хотя бы коротко, что было с ним? Не для сохранения тайны бежал он с профессором.
У Хаббарта появилась мысль сберечь профессора и подопытного солдата для науки, то есть для самого главного, во имя чего существует научный Центр. Но как не допустить общения? За нарушение установленного порядка с него живьем шкуру сдерут. А за все остальное... Не он отвечает за все остальное!
Смеются! Что ж, смейтесь...
Можно было дать команду, и дежурный караульной службы вскоре отрапортует о точном исполнении. Но решение принято, и Хаббарт уже не мог хладнокровно смотреть на смеющиеся лица да еще ждать исполнения собственного приказа. Счастливцами считают себя... Знаете ли вы, люди, что ваше счастье — обман? Это как предрассветный туман, до первого солнца. Вы со своим счастьем — в его руках, в руках Хаббарта.
Ему хотелось, чтобы счастливые беглецы узнали о его могуществе, чтобы содрогнулись перед ним. Но профессор и солдат, поддерживая друг друга, уже направились по куполу вниз. Медлить нельзя.
Хаббарта била мелкая дрожь от негодования. Он медленно повернул легкую, по-военному безотказно отлаженную рукоятку...
Купол ослепительно вспыхнул. Вспышку на рассветной заре отметили многие корабли, проплывавшие в это время недалеко от острова.
Хаббарт ощупал караульным экраном опустевший купол. «Так и должно быть. Без посторонних примесей...»
Он почувствовал за спиной дыхание. Значит, пришла Регина. Значит, все видела. Резко повернулся, не сомневаясь, что встретит в ее глазах восхищение его могуществом. Но лицо Регины было до синевы бледным, губы дрожали, глаза наполнены слезами.
— Что я наделала... О матерь божья, что я наделала... — еле слышно бормотала она. — Прости меня, матерь божья! Прости меня... — И уже по-дикому, утробно взвился ее голос. Она вцепилась зубами в свою руку, чтобы хоть как-то остановить рвущиеся из души вопли. Покачнулась, будто ее подтолкнул кто-то невидимый, как слепая побрела к двери.
Застучал телетайп. Вот некстати! «Немедленно к экрану профессора!» «Его уже нет», — тотчас ответил Хаббарт.
Теперь не до Регины. С континента начали было отстукивать что-то новое. На ленте появились точки, точки (ожидайте текст!), и вдруг все замерло. «В чем дело?» — уставился Хаббарт в широко обвисшую бумажную ленту.
Телетайп ожил после долгого перерыва. «Повторяем приказ: профессора со всеми документами к экрану. И солдата!»
«Не верят!» — остро кольнула догадка. «Они бежали, — объяснил Хаббарт. — Уничтожены на
