Сильно клонясь на одну сторону, она бросила на негонадменный взгляд.
— Я не думаю, что ты хочешь, чтобы это былопо-настоящему. Ну да ладно. Раз это кольцо не подойдет, давай остановимся икупим тебе настоящее обручальное кольцо. Да, а что ты называешь настоящим?Надеюсь, что-нибудь поскромнее бриллианта в десять карат.
— Ну, это было бы пошло.
— Уже легче, — улыбнулся он, и она смениланадменный взгляд на улыбку.
— Мне хотелось бы что-нибудь голубое.
— А, вроде бирюзы? — поддразнил он, но Кизия быласлишком пьяна, чтобы это заметить.
— Это было бы мило…
— Сапфиры тоже неплохо, но они ужасно дорогие. К томуже они трескаются. У моей бабушки был сапфир, который…
Он прервал поток ее красноречия поцелуем и нажал на кнопку,чтобы спустить стекло, отделяющее их от водителя.
— Скажите, здесь где-нибудь есть «Тиффани»?
Он хорошо разбирался теперь в названиях фирм. Для человека,который всего четыре месяца назад ничего в этом не понимал, он потрясающебыстро освоился с особым диалектом, на котором изъяснялись в высшем обществе:«Картье», «Парк Берне», «Гуччи», «Пуччи», «Ван Клиф» и, конечно, «Тиффани».Любимый всеми «Тиффани», где продавались бриллианты и другие не менее великолепныекамни… Они, несомненно, найдут там что-нибудь голубое.
— Да, сэр. Есть «Тиффани». На Гран-авеню.
— Тогда давайте заедем сначала туда. Спасибо. Он сноваподнял стекло. Этому он тоже научился.
— Боже мой, Лукас, мы действительно будем помолвлены.
Она улыбалась сквозь слезы.
— Да. Но ты останешься в машине. Представляешь, с какойрадостью газеты сообщат: «В „Тиффани“ состоялась помолвка Кизии Сен-Мартин.Невеста была явно не в себе».
— Заметно пьяна.
— Прости меня.
Он осторожно забрал у нее пустой стакан и поцеловал. Онисидели обнявшись и тесно прижавшись друг к другу. С ее лица не сходилаблаженная улыбка, а по его лйЩу было разлито давно забытое безмятежноеспокойствие.
Так они въехали в город.
— Ты счастлива, милая?
— Очень.
— Я тоже.
Водитель остановил машину перед серым мраморным фасадом«Тиффани» на Гран-авеню. Чмокнув ее. Люк выскочил из машины, предусмотрительнонапомнив о том, чтобы она не выходила.
— Я быстро. Не уезжай без меня. И ни в коем случае невылезай из машины. Упадешь еще!
Потом, поразмыслив, он просунул голову в окно и погрозилпальцем перед ее слегка затуманенными глазами.
— И никакого шампанского!
— Иди к дьяволу!
Вбегая в магазин, он помахал ей через плечо. Не прошло ипяти минут, как он вернулся.
— Покажи, что ты купил!
Она была так возбуждена, что не могла усидеть на месте. Вотличие от других женщин ее возраста это была первая помолвка в ее жизни.
— К сожалению, детка, мне ничего не понравилось,поэтому я ничего не купил.
— Ничего? Она сникла.
— Нет… и, честно говоря, все, что у них есть, мне не покарману.
— О, черт!
— Мне очень жаль, дорогая, — сказал он судрученным видом и прижал ее к себе.
— Бедный Лукас, ты расстроился. Да не нужно мненикакого кольца!
Она улыбнулась, пытаясь говорить бодрым голосом, но после такогоколичества шампанского ей это удавалось с трудом.
— Ты считаешь, что мы можем обручиться и безкольца? — В его голосе звучала покорность.
— Конечно. Я объявляю нас помолвленными! — Онавзмахнула воображаемой палочкой и счастливо улыбнулась. — Ну, как?Здорово?
— Фантастика. Эй, смотри, что я нашел в своем кармане!
Он вынул синюю бархатную коробочку.
— Что-то синее. Разве ты не это хотела? Синяя бархатнаякоробочка.
— О, ты… ты… Ты купил мне кольцо!
— Нет, только коробочку.
Он бросил коробочку ей на колени. Она открыла ее… и потеряладар речи.
— О, Лукас, это роскошно! Это… это потрясающе! Я ввосторге! — Это был аквамарин в обрамлении крошечных бриллиантовыхосколков.
— Это, наверное, стоит целое состояние! Дорогой, какмне нравится!
— Правда, малыш? Тебе подойдет размер?
Он вынул кольцо из коробочки и стал осторожно надевать ей напалец. Обоих охватило пьянящее чувство: как только кольцо окажется на пальце,они обретут счастье! Они были помолвлены!
— Как раз!
Ее глаза сияли, когда она, вытянув руку, разглядывала кольцосо всех сторон. Камень был прекрасен.
— Черт! Мне кажется, оно велико. Очень большое?
— Нет, нет. Честно!
— Обманщица! Но я тебя люблю. Завтра мы его подгоним.
— Я помолвлена!
— Какое совпадение, леди! И я тоже. Как вас зовут?
— Милдред. Милдред Шворц.
— Милдред, я вас люблю. Хотя это смешно, я думал, васзовут Кейт. Разве нет?
Глаза его потеплели — он вспомнил тот день, когда впервыевстретил ее.
— Я так тебе представилась, когда мы встретились? —Она была слишком пьяна, чтобы помнить наверняка.
— Ну да, ты уже тогда была лгуньей.
— Я уже тогда тебя полюбила. С первого взгляда. Почти.
Она прижалась к нему, поглощенная воспоминаниями тех дней.
— Ты меня уже тогда полюбила? Он удивился. Ему казалось,что это произошло позже.
— Ага. Ты мне очень понравился, но я боялась, что тыузнаешь, кто я.
— Ну, наконец-то я знаю. Милдред Шворц. А вот, любовьмоя, и «Фермой».
Они только что подъехали. Два носильщика поспешили кводителю, чтобы взять их багаж.
— Хочешь, я тебя понесу?
— Только когда женишься. Пока что мы только помолвлены.
Она с очаровательной улыбкой продемонстрировала кольцо.
— Прошу прощения за дерзость, но я не очень уверен втом, что ты способна идти.
— Нет уж, извини, безусловно, могу. Однако, ступив натротуар, она чуть не потеряла равновесие.
— Ты только не разговаривай — улыбайся.
Он подхватил ее на руки, кивнул носильщикам и забормоталчто-то насчет слабого сердца и длительного полета. А она в это время тихонечкопокусывала его ухо.
— Перестань!
