1
Я должен возвращаться в Нью-Йорк, думал Джек.
Не потому, что соскучился по Джиа и Вики, а потому, что в нынешнее воскресенье вместо того, чтобы смотреть, как «Джетс» лупит «Долфин» на стадионе «Джайантс», он сидит рядом с папой перед погодным каналом.
Проблема в том, что канал зачаровывает.
Смотреть страшно.
Задержавшись, можно пристраститься, подобно всем прочим в округе.
Нынешнее увлечение объяснялось тем фактом, что погода играет практически личную роль: на сцену выходит ураган «Элвис», объявляя о себе порывами ветра и проливным дождем вокруг домика.
Следившие за «Элвисом» спутники показали, как ночью он резко свернул на восток и ракетой направился к Эверглейдс. Эпицентр в данный момент располагается на западном побережье Южной Флориды. «Элвис» — не чудовищный, а небольшой крепкий шторм с устойчивыми ветрами скоростью 120 миль в час, находящийся в данный момент по соседству, — заработал третью категорию. На десять тысяч островов, где в они ни были, проливаются бесконечные ливни. Буря явно очень дождливая, и все радостно ждут дождей в Эверглейдс.
Сколько можно смотреть на одни и те же диаграммы, слушать одни и те же сообщения?
Джиа наверняка тоже смотрит погодный канал. По телефону велела ему сидеть дома. Джек оценил заботу, хоть и сам не собирался высовываться. Не стал рассказывать про пчел. До сих пор распухшая кожа еще зудит, болит, впрочем, конечно, легче, чем вчера вечером.
Он собрался попросить папу переключиться на полминуточки — ни секундой больше, боже сохрани, — справиться, с каким счетом сыграли «Джетс», но раздался лихорадочный стук в дверь. Отец, оторвавшись от телевизора, направился к дверям, а Джек сунул «глок» под диванную подушку.
— Пап, давай лучше я посмотрю.
Оба подойти не успели — дверь открылась. Джек вскинул пистолет, прицелившись в стоявшую в проеме фигуру, держа палец на спуске, и узнал Карла.
— Скорей! — крикнул тот, стоя на ветру, разметавшем страницы воскресной газеты. На нем было промокшее темно-зеленое пончо, из правого рукава торчала отвертка, в левой руке хозяйственная пластиковая сумка. — Вы только посмотрите!
— На что? — спросил Том.
— На дом мисс Манди! Сплошной разгром!
Садовник повернулся и побежал, Джек, выскочив под проливной дождь и ветер, рывком обогнал его. От внезапного воспоминания о ночном лае Ирвинга по груди пробежали тревожные ледяные мурашки. Тем более при взгляде на дверь.
Ох, проклятье!
Жалюзи взломаны, серые замшелые планки дребезжат в раме. Деревянная дверь за ними распахнута.
— Аня! — крикнул он, прорвавшись сквозь остатки жалюзи в дом.
И замер на пороге, отец наткнулся на него, толкнул вперед и охнул:
— О господи боже мой!
— Я же вам говорил, — пробормотал Карл. — Говорил!
Дом полностью разгромлен, иначе не скажешь. Мебель опрокинута, ковер сдернут, растения с корнями выдраны из горшков, все листья до последнего сорваны со сломанных веток.
Джек заставил себя шагнуть вперед, окликая Аню, заглядывая в обе спальни, в кухонный чулан. Обнаружил мокрое темно-красное пятно и что-то вроде оторванного пальца на полу.
Опустился на колени, приглядываясь. Нечто вроде пальца, покрытого светлой шерстью.
Что это?..
Вдруг он понял: хвост Ирвинга.
Господи Иисусе, кровь... Ирвинг погиб, без сомнения, защищая Аню. На него медленно нахлынула волна отчаяния. Кто мог убить сверхъестественно живучую собачонку? Кто-то покрупнее и посильнее гигантского аллигатора... Кто? Где все остальное?
