твоем месте воспользовалась этой возможностью.
В ответ на письмо Дженни Кармен с радостью согласилась принять юношу. В изначальный план внесли поправки, и в результате путешественники смогли отправиться в путь лишь в начале лета 1959 года.
Глава тридцать вторая
Хотя годовые результаты «Фишер-Спрингз Ю-Кей» порадовали и британских, и австралийских директоров, был один человек в совете, кто считал, что радоваться рано. Что удивительно, это был тот самый человек, кто представил оптимистичные данные: финансовый директор британского филиала Пол Сагден.
Уверенный в себе, компетентный, умеющий внятно формулировать свои мысли, финансовый директор был совсем не похож на застенчивого бывшего солдата, который десять лет назад пришел в компанию в поисках работы. Хотя в силу своей должности и опыта Пол пользовался большим авторитетом, он не стал озвучивать свои сомнения сразу, а предпочел собрать больше доказательств и только тогда спросить мнения коллег. Он также обратился за советом к жене, они разговорились однажды вечером, когда сидели дома.
Теперь Пол и Салли жили в большом доме в Бейлдоне, примыкающем к соседнему общей стеной. Когда Салли уложила детей, Пол изложил свою теорию, зная, что от жены можно ждать беспристрастной оценки и продуманного ответа.
— Если результаты так хороши, что же тебя волнует? — спросила Салли, когда он объяснил причину своего беспокойства. — Тревожиться надо, когда показатели падают.
— А дело не в результатах компании. Меня беспокоит состояние британской экономики. Что бы ни говорил Гарольд Макмиллан — мол, мы не видали такого благополучия на своем веку, — технически с этим не поспоришь, но можно взглянуть на ситуацию и с другой стороны. Экономика много лет была в упадке: сначала из-за войны, потом из-за послевоенных ограничений и дефицита. А теперь она галопом пустилась вперед. Боюсь, как бы в этой скачке все друг друга не затоптали. Если экономика выйдет из-под контроля, страшно представить, какие последствия нас ждут.
— А твоя теория на чем-то основана?
— Я вижу, что в данный момент люди тратят заемный капитал, то есть берут банковские кредиты, оформляют рассрочки или пользуются услугами почтовых каталогов с системой поэтапных платежей. Я их не виню: после долгих лет ограничений это нормальная реакция, но мне кажется, люди немного обезумели и потребляют чрезмерно. А еще я беспокоюсь, что подобное поведение повлияет на бизнес и его отношение к займам, что, в свою очередь, отразится на обычных людях.
— И что тогда произойдет? Почему это может стать проблемой?
— В худшем случае — инфляция и безжалостная спекуляция подобно тем, что охватили Германию и США в двадцатые годы. Это привело к биржевому краху и Великой депрессии. Даже за десять лет Америка полностью не оправилась от этого кризиса, а там мы все оказались втянуты в войну.
— Думаешь, нечто подобное может случиться и у нас?
— Да, хотя вряд ли в таком масштабе. Наша национальная экономика намного меньше, но последствия могут быть такими же всеобъемлющими, по крайней мере на внутреннем рынке.
Салли хорошенько обдумала его теорию, прежде чем ответить. Услышав ее оценку, Пол вздохнул с облегчением.
— Если ты прав — а это вполне возможно, — у казны есть только один способ взять под контроль траты населения: строго ограничить все формы кредитования. Но это сработает лишь в том случае, если ограничения будут распространяться на всех. Неэффективно ограничивать займы для бизнеса и при этом разрешать кредиты населению. Думаю, результатом этой политики станут суровые запреты.
Пол обнял жену; на его лице читалась благодарность. Одно дело — выдвинуть теорию, и совсем другое — получить подтверждение своей правоты от другого профессионала. Он испытал огромное облегчение.
— Я должен предупредить совет; мы должны предвосхитить эту проблему и действовать заранее, пока в одностороннем порядке. Я еще раз проверю данные, которые показывал тебе, и представлю совету. Но даже если — и когда — я смогу убедить моих коллег здесь, в Британии, мне также придется убеждать австралийских директоров поддержать наши действия, а это будет нелегко, ведь экономическая ситуация в Австралии сильно отличается от нашей. Если я смогу это сделать, значит, все-таки не зря мне платят такое завышенное жалованье.
Салли не согласилась с последним заявлением.
— Ты отрабатываешь каждое пенни своего жалованья, Пол. Не принижай себя и не говори ерунду, слышишь?
Она расслабилась, лишь увидев на его лице улыбку.
* * *
На следующем собрании совета директоров «Фишер-Спрингз Ю-Кей» бросалось в глаза отсутствие одного из его постоянных членов.
— Отец просит извиниться, — сказал Марк, — поскольку показатели у нас хорошие, он решил, что сегодня может пропустить собрание. Как вы знаете, они с матерью планируют уехать в долгий отпуск и сейчас заняты приготовлениями. Буквально через несколько минут, — Марк посмотрел на часы в зале для совещаний, — отца будут фотографировать на паспорт. Я велел ему убедиться, что фотограф застрахован, потому что от его физиономии камера может и сломаться. Отец сказал, что это отличная идея и он предложит фотографу застраховаться у нас.
Директора улыбнулись и согласились, что Сонни быть на собрании необязательно. Из четырех человек, сидевших за столом, лишь Пол был разочарован его отсутствием, и вот почему. Он планировал убедить коллег поддержать его теорию, но без старшего директора, у которого имелся опыт ведения бизнеса в период сильного экономического спада, это могло оказаться сложнее.
Марк, Дэвид и Джессика представили ежемесячные отчеты, а Пол быстро соображал и, когда настала его очередь, выработал стратегию, которая обеспечила бы ему поддержку Сонни, будь он здесь. Обсудив показатели и рассказав о тенденции компании к росту, он добавил:
— Но я хочу, чтобы вы задумались кое о чем еще. Жаль, что твоего отца сегодня здесь нет, Марк; мне было бы интересно услышать его мнение. Если сможешь, перескажи ему мои соображения, послушай, что он скажет, и сделай выводы. Он единственный, у кого есть личный опыт, связанный с той проблемой, о которой я хочу поговорить.
Марк Каугилл согласно кивнул, хотя ни он, ни другие директора
