class="p1">— Где Сидни?
Она подписывает документы, которых я ждал, и надеюсь, принесет мне акт, но я этого не говорю. Я планирую сделать Элли сюрприз сегодня вечером.
— Понятия не имею.
Я ненавижу ей врать, но это скорее выдумка из-за подарка. Конечно, она поймет.
— Я думала, что она будет здесь хотя бы для этого.
— Уверен, что она придет.
А потом, Сидни проходит через дверь зала суда. Её лицо сдержанно, когда она приближается. Она выглядит как уважаемый адвокат и совсем не похожа на девушку, которая гонялась за Шоном вокруг озера со змеями, потому что он их боялся — до сих пор боится.
Тогда я думаю о том, какими для нее будут следующие семь, или около того, месяцев. Деклан возвращается примерно через месяц, и Сидни фактически требовала, чтобы мы не говорили и не упоминали об этом.
— Эй, извините, меня задержали в офисе.
— Не беспокойтесь. — Элли пытается быть оптимистичной, но у нее это получается немного плохо, поскольку Кевин пялится на нее.
Я хочу снести ему голову. Вместо этого я улыбаюсь, потому что в конце концов я выиграл. У меня есть дочь и Элли, и если все пойдет хорошо, его посадят в тюрьму.
Через несколько секунд входит судья, и мы все встаем. Он садится на свое место, и все ждут.
— Присяжные вынесли вердикт?
Элли так крепко сжимает мою руку, что я думаю, не ломает ли она кости, но я позволяю ей держаться за меня.
— Да, вынесли. Я держусь сдержанно, зная, что все, что случится, несомненно повлияет на нашу семью. Элли сказала мне, что если его выпустят, она собирается упаковать сумку, мы возьмем Хэдли и уедем. С другой стороны, я хотел бы остаться и стоять на своем.
Однако эти две девушки — мой мир. Если они захотят покинуть этот город, мы это сделаем. Конечно, я договорился с братьями о покупке огромного участка фермы моей семьи, но я всегда могу продать ее обратно своим братьям — надеюсь.
Судья читает бумажку и возвращает ее судебному исполнителю.
— Каково ваше решение?
Старшина присяжных встает и смотрит на судью.
— Мы, присяжные, признаем подсудимого Кевина Уолкотта — виновным.
И тогда Элли расслабилась и вздохнула от облегчения.
Он больше никогда не сможет причинить ей боль.
_____________
— Что ты думаешь, папа? — спрашивает Хэдли, держа в руках рисунок четырехэтажного дома со шпилем и воротами вокруг него. Я не уверен, кто, черт возьми, по ее мнению там живет, но это красиво.
— Он немного маленький.
Она сияет.
— Я знаю, он должен быть больше! Мы могли бы завести лошадей, свиней, коз и кур. — Дочь указывает на другую большую постройку, которую я считаю хлевом.
— Я думал о чем-то подобном. — Показываю ей свой рисунок. Гораздо более простой, скромный домик с крыльцом, очень похожий на этот.
— Он скучный.
— Скучный?
Хэдли пожимает плечами.
— Мы должны жить во дворце.
— Потому что ты принцесса?
— Точно!
О, Господи, я в такой беде.
— Ну что ж, принцесса Хэдли, нам придется пойти на компромисс.
Каждый день мы с Хэдли рисовали разные дома. Она не знает, почему, и не зря. Эта крошка хуже всех на свете держит секреты.
Она любит знать вещи и не может дождаться, чтобы рассказать их всем, кто будет слушать.
Поэтому я просто придумал вот это. У меня есть семь рисунков от Хэдли и семь от меня.
— Что вы двое делаете? — спрашивает Элли с порога.
Ее волосы спадают ей на плечи, едва касаясь вершины идеальной груди, а мягкие губы приподняты в улыбке. В принципе, она не что иное, идеал.
— Мы рисуем дома!
Худшая в мире хранительница секретов.
— Дома? Для чего?
Я не так хотел рассказать ей свой грандиозный план, но узнал, что на самом деле жизнь все-равно идет не так, как мы планируем. Жизнь с Элли и Хэдли изменилась, но все это привело меня к этому моменту.
Я хочу сделать предложение, и если бы хотя бы на секунду подумал, что она готова, я бы женился на ней завтра. Хотя не имеет большого значения готова она или нет.
Я хочу иметь дом, который полностью принадлежит нам и свободен от призраков плохих воспоминаний.
Я хотел бы разрушить этот, но это будет дело моих братьев, а не мое.
Встаю с пола, где мы с Хэдли раскрашивали, и хватаю листы.
— Какой тебе нравится? Я думаю, что мой лучше, но Хэдли нравится этот.
Элли берет их и, кажется, тщательно обдумывает каждый.
— Понятно.
— Тебе нравится мой, правда, мамочка?
— Хммм. — Элли задумчиво мурлычет, когда переходит к следующему.
— Мой лучше папиного!
— Эй! — Я игриво ворчу на дочь, — Я считаю, что хорошо все нарисовал.
Она кивает, а потом гладит меня по спине.
— Ты справился, как для взрослого.
— Спасибо. А я думал, что я твой любимчик.
Она хихикает.
— Это правда! Но я выиграю!
Я беру ее на руки и целую в щеки.
— Ни в коем случае, малышка. Я собираюсь выиграть.
Элли прочищает горло.
— Я приняла свое решение.
— Поставь меня, папа. — Хэдли виляет ногами, смеясь.
— Да, мы должны быть очень официальными.
Она имитирует меня, когда я стою в стойке, будто Элли — мой командир, а я выполняю приказы.
— Вольно, солдаты. — Элли отдает честь, и я стону.
— Мы не солдаты, мы на флоте.
— Хорошо, как угодно, моряки, люди, которые не умеют рисовать. — Она подмигивает, и мы с Хэдли бледнеем от притворного возмущения. — Я решила, какой дом мой любимый.
Она поднимает рисунок Хэдли.
— Я знала это! Ты должен мне мороженое!
Я не помню, чтобы делал такую ставку.
— Когда я это сказал?
— Ты этого не делал, — сообщает мне Хэдли, — думаю, я должна получить порцию, поскольку я победитель.
Думаю, мы собираемся выиграть еще что-то.
— У меня есть другая идея… — Я подхожу к своему пиджаку и вытаскиваю бумаги, спрятанные во внутреннем кармане. — А что, если бы мы сделали что-то другое ради приза? Что-то, что мы все можем пожелать?
Внимание Хэдли привлечено, как и внимание Элли.
— Что ты задумал, Эрроувуд?
Я улыбаюсь, подходя к Элли.
— Я думаю, что у этой семьи есть один большой недостаток.
— Какой? — У нас нет собственного дома.
Элли качает головой, сжав губы.
— Мы сейчас живем в нем.
— Да, но мой брат скоро приедет, и это заставило меня подумать, что мы должны иметь жилье только для нас троих. Несколько месяцев назад я обратился к Деклану по этому поводу, — я протягиваю ей документы.
— Что ты сделал?
— Просто открой.
Девушка делает это медленно,
