клянусь любить тебя. Шон издает звук рвоты.
Деклан единственный, кто все еще сидит сложа руки. Он наблюдает за Коннором, и они двое, кажется, говорят, не открывая рта. Наконец Деклан наклоняется вперед.
— Я обещаю двигаться вперед — как семья.
Этот момент, этот фрагмент во времени — то, что я никогда не забуду.
Здесь, держась за руки с этими людьми, которых только что встретила, я чувствую себя как дома.
Они все выполнили то, что я просила, и молюсь, чтобы мы все смогли найти свой путь, каким бы сложным он ни был.
Слезы наворачиваются не от грусти, а от красоты, которая излучается в нас.
Все четверо братьев Эрроувуд обращают свои взгляды на меня.
— О, я должна поклясться? — Коннор подмигивает мне с улыбкой. — Тогда хорошо. Я клянусь отпустить все прошлые грехи и сделать все, что вы уже сказали.
Через секунду они все убирают руки, а потом Шон тяжело вдыхает.
— Знаешь, тебе лучше жениться на этой девушке, Коннор, или это сделаю я.
Мое сердце ускоряется даже от этого предположения, поэтому я делаю вид, что не услышала, и решаю, что пройду через испытания, прежде чем позволю себе даже рассмотреть это как возможность.
Коннор смеется один раз, а затем пожимает плечами.
— Однажды я натяну тетиву.
Я улыбаюсь ему.
— И тогда, возможно, твой выстрел попадет в цель.
— Думаю, что уже попал.
— Я тоже так думаю.
Именно в этот момент дверь открывается, громкие шаги раздаются в коридоре, и входит Хэдли, которая останавливается, увидев всех за столом. Я наблюдаю, как она воспринимает эту сцену, и прежде чем успеваю что-то сделать, Коннор справляется с этим.
— Привет, малышка, ты пришла немного раньше. У нас есть особый сюрприз на твой день рождения. Помнишь, как я говорил тебе, что у меня есть три брата?
Она кивает.
— Ну, братья были так взволнованы, что они твои дяди, даже захотели с тобой познакомиться.
— Дяди?
Коннор направляется к ней.
— Да, ты уже встречалась с Декланом. Он мой старший брат.
Мужчина подмигивает ей.
— Он любит домик на дереве, — вспоминает Хэдли.
— Ты обязательно должна показать ему его это еще раз, — поощряет Коннор.
Затем другие братья подходят к ним.
— Тот высокий с уродливыми волосами — твой дядя Джейкоб. — Коннор понижает голос до шепота — Он считает себя чрезвычайно особенным, потому что его показывают по телевизору.
— Ничего себе! — кричит она, а потом машет ему рукой.
Прежде чем Коннор успевает представить ей Шона, он садится на корточки и протягивает ей печенье.
— Я твой дядя Шон. И я лучший из всех.
Ее глаза сужаются, глядя на сладкие вкусности в его руке, прежде чем она улыбается.
— Ты мне нравишься.
Коннор обнимает меня за плечи и смеется.
— Сейчас он тебе нравится, но не позволяй ему узнать твои страхи.
Хэдли прижимается к Коннору. Я редко вижу ее застенчивость.
— Вы все здесь в честь моего деня рождения?
— Да, — говорит Джейкоб. — В машине тебя ждет лучший подарок.
Хэдли смотрит на нас, а потом на своих дядей.
— Мне очень нравятся твои братья, папа.
И я думаю, что сегодня именно Коннор получил лучший подарок.
Глава 39
Коннор.
Я держу Элли за руку, пока мы сидим в зале суда. Слушание закончено, мы ждем приговора. Нейт проделал исключительную работу, изобразив Кевина как жестокого мужчину, который издевался над своей женой и угрожал Хэдли.
Было невероятно тяжело слушать, как Элли рассказывала о том, когда он ее бил, как он ее использовал и эмоционально унижал. Мне понадобилась вся выдержка мира, чтобы я не задушил его самостоятельно.
Конечно, было еще тяжелее слышать, как его адвокат изображает Элли как проститутку, у которой был роман со мной, хотя это и близко неправда. То, что Хэдли оказалась моей дочерью, мало чем помогло нашему делу.
Однако мы все говорили правду, и, к счастью, Нейт смог заставить Хэдли поговорить с судьей в отдельной комнате вместо того, чтобы подвергать ее настоящему суду.
— Ты готова? — спрашивает Нейт со своего места.
Элли делает все, чтобы улыбнуться.
— Я… не уверена, но несмотря ни на что, у нас будет запрет на приближение, не так ли?
— Да, постоянный ограничительный ордер уже выдан для тебя и Хэдли.
Она смотрит на меня, и я успокаивающе улыбаюсь ей. Это ее не утешает, знаю это, но я никогда не позволю, чтобы этот ордер выписали и в отношении меня. Если он захочет приблизиться, я буду рад разбить ему лицо. Хотя его дом уже продается, поэтому сомневаюсь, что мы когда-нибудь увидим его снова.
Суд отнимал у нас много сил. Мы были напряжены, но дома я делал все возможное, чтобы облегчить ее волнение. Я ненавижу видеть ее нервной и неуверенной, ненавидел видеть, что Кевин все еще продолжает причинять ей боль, даже будучи взаперти.
Губы Нейта складываются в тонкую линию.
— Мне бы хотелось хоть немного лучше знать, к какой позиции склонилось жюри присяжных, но кажется, что мы проделали лучшую работу, представив наше дело.
Элли кивает.
— Ты отлично справился, Нейт. Спасибо тебе.
— Если бы я знал раньше, что у вас происходит, Элли. Я бы что-то сделал.
Он сказал это несколько недель назад, когда Элли по-настоящему копалась с ним в своем прошлом. Ужас в его глазах от того, как долго это продолжалось, был очевидным. Она рассказала о временах, когда они были вместе, о синяках, которые прятала, и о том, насколько простые объятия могли заставить ее почти потерять сознание. Я думал, что Нейт сойдет с ума, когда узнает, что Элли и Кевин отменили ужин с ним потому, что у нее был синяк.
Я гордился ею за то, что она больше не защищала его.
После этого Элли была холодной и отстраненной, будто замкнулась в себе, но это было ничто по сравнению с тем, какой она была в дни, предшествовавшие суду. Она не могла ни есть, ни спать, а если ей удавалось закрыть глаза на несколько часов, ей снились кошмары, от которых она кричала во сне.
Только когда Хэдли расплакалась, Элли признала, что это проблема.
Сидни направила ее к консультанту, и это очень помогло. Она призвала меня тоже уйти, разобраться со своим прошлым, но прямо сейчас… Я не хочу. Я счастлив впервые в жизни и не готов выкапывать то, что похоронил.
Я рад, что она получает помощь, потому что это позволило ей сидеть здесь, быть сильной, твердой и бесстрашной. Это то еще зрелище.
Элли оглядывается.
