захватить корону?
А, что, если он будет продолжать использовать меня и мою магию? Сделает своей заложницей, как поступил его отец с моей матерью?
— Убей его, — слились воедино голоса.
В пальцах рук заколола магия. Я подошла к Ратбоуну.
Однако он сделал крутой поворот и сжал меня в теплых объятьях.
— Мора…
Ратбоун заплакал. Моя футболка напиталась кровью его ран.
Ненависть моментально испарилась. Буквально на секунду я почувствовала тепло внутри, и этого было достаточно, чтобы очнуться. Затем я отстранилась от бледнокровки и сняла с шеи амулет, но продолжила держать его в ладони на всякий случай.
Послышался грохот.
Голова мамы упала на пол, ее глаза были блаженно закрыты, а весь левый бок до самого бедра покрылся кровью. Она сидела у стены, наблюдая за происходящим, а теперь свалилась без чувств.
— Мама! — заверещала я и подбежала к ней.
— Ах ты, сукин сын! — рявкнул Ратбоун отцу
Я мотнула головой в их сторону.
Ратбоун достал из кармана короля нож и вонзил его ему в сердце.
— Мамочка! — трясла я свою мать. — Очнись, пожалуйста!
Ратбоун очутился рядом с нами. Из моих глаз полились слезы.
— Помоги ей! — сказала я, захлебываясь слюнями.
Он коснулся ее шеи, чтобы замерить пульс.
Ратбоун покачал головой. Мое сердце оборвалось.
— Он вызвал у нее быстрое кровотечение, пока я пытался убить тебя, — прошептал он. — У него была ее кровь. Она мертва, Мора…
— Я должна ее воскресить! Убей меня, я спущусь в мир мертвых сейчас же!
Я аккуратно положила мамину голову обратно на пол, чтобы освободить руки.
Ратбоун посмотрел на меня глазами, полными боли и сожаления.
— Мора…
— Что?
— Некромансера нельзя воскресить. Природа не позволяет. Вы можете управлять жизнью своей и смертью других людей, но после перехода на тот свет, вы не способны оттуда вернуться. Тень потребует ее назад.
— Что?! Нет! Нет… Такого не может быть! Ты лжешь! Ты просто врешь, потому что не хочешь, чтобы мы помешали тебе стать королем крови!
Его лицо перекосилось от боли. Болью раскаяния? Болью сожаления?
Я снова надела амулет на грудь.
— Это правда? — спросила я у артефакта.
Сначала голоса молчали, отчего я затрясла камень на шее, чтобы пробудить их, но затем послышался неохотный шепот:
— Мальчишка говорит правду. Некромансера невозможно воскресить.
Слезы потекли ливнем, стирая комнату перед взором. Я царапала свою грудь, ощущая, что мне рвут душу. Горе накрыло: мышцы обмякли, желудок скрутило, а ноздри задрожали. Я закрыла уши руками.
Ратбоун обнял меня сзади. Из груди вырывались рыдания — его и мои.
Жизнь, какой я ее знала, окончательно закончилась вместе с маминой.
Вот уж теперь точно ничего не будет, как прежде.
Глава 29. Укус тьмы
Я свернулась калачиком на диване, когда Гарцель вошла в зал. Просыпающееся солнце отразилось от океана и осветило помещение теплым заревом, но наслаждаться красотой у меня желания не было. Все внутри онемело.
— Ты бы приняла душ сперва, — наморщила нос она. — Обивка кожаная…
— Сколько?
Гарцель отвела глаза и прошла вглубь зала. Она неуклюже приземлилась на кресло и сложила руки сначала на груди, а потом на коленях, будто не знала куда их деть.
— Четверо. Двое пали жертвой заколдованных людей, когда порталы только открылись. Одна от рук гвардейцев Миноса. Одного убил гемансер.
Мы потеряли четверых.
Среди мертвых был мужчина. Если некромансеры в принципе были очень редкими в природе, то некромансеры мужского пола рождались еще реже. Гарцель объяснила мне, что таким образом природа поддерживала некий баланс. Дар у нас редкий, в основном проявляется у женщин. И воскресить некромансера нельзя.
— Что нам делать с ее телом? — тихо спросила она.
— Я хочу похоронить ее здесь.
Гарцель коротко кивнула. Мысленно я пообещала себе, что посажу самые красивые цветы вокруг ее могилы.
— Я распоряжусь.
Слезы снова подступили к моим глазам, хотя, мне казалось, что жидкости в моем теле уже не осталось. Я сняла с мамы кольцо перед тем, как перенести тело через портал, и теперь вертела его на среднем пальце.
Моей мамы больше нет.
— Может, ты желаешь сообщить кому-нибудь еще?
Аклис. Я хотела бы рассказать все ей.
— Нет… Бабушка мертва, а больше я не знаю никого из родственников. Теперь понятно почему, — горько усмехнулась я.
Гарцель подошла ко мне и приподняла руку, словно хотела погладить меня, но тут же опустила ее.
Я тоже не знала, что делать, когда кто-то горюет.
— Я могу еще чем-то помочь?
— Где Аклис?
— Она внизу. Мы выделили ей комнату. Ратбоун с ней. Объясняет ей, как все работает, — сказала она.
Аклис теперь бледнокровка, и он понимает ее лучше, чем кто-либо другой. И все же, когда я представила их наедине, меня немного кольнула ревность. К кому именно — это вопрос.
— Я все же настаиваю, чтобы ты сначала приняла душ. Уверяю, что твоей подруге будет приятно видеть тебя не в таком потрепанном виде…
Я опустила глаза и осмотрелась: футболка и штаны были выпачканы грязью, на груди виднелись брызги крови, и я лишь могла только представить как пахну. Благо мой нос заложило от слез.
Да, мне определенно нужен был душ. Но водой не смыть смерть, которую я принесла человеку в ту ночь. Кровь навсегда на моих руках.
***
Аклис выделили комнату на цокольном этаже рядом с лестницей в винный погреб. В спальне не было ни одного окна. В общем, Аклис поселили в подвале.
— Солнце раздражает глаза первое время, — пояснил Ратбоун.
Мы встретились на пороге ее комнаты, и мое дыхание на мгновение сбилось. Он тоже принял душ и сменил футболку, из-под которой теперь выглядывала аккуратная повязка на боку. Его волосы еще не до конца высохли, и он небрежно пригладил их рукой. Привычное тепло вернулось к коже и глазам Ратбоуна.
— Я оставлю вас, чтобы вы провели время наедине, — сказал он и мягко коснулся моего плеча, проходя мимо.
Я не удержалась и посмотрела ему в след. Мне стало стыдно за все, что я наговорила.
Аклис сидела на кровати, прислонившись спиной к стене, и покусывала губы. Я чувствовала себя ужасно неловко и не смогла даже поздороваться. Просто стояла на пороге и рассматривала ее.
Кожа моей лучшей подруги стала бледной и тусклой. Холодной, почти как ее ярко-фиолетовые волосы. Она выглядела совсем как Ратбоун, когда мы с ним познакомились. Как только моя магия восстановится после всего, что произошло, я собиралась вернуть к жизни и ее тоже.
Я шаркнула ногой, и Аклис подняла голову.
— Привет, — покраснела я.
Что со мной такое?
