лишь на время. Мало кто готов делиться собой, чтобы поддерживать жизнь кому-то другому. То, что сделала ты, встречается редко и при очень нестандартных обстоятельствах. — Она выглянула в окно, избегая смотреть мне в глаза. — Ты не знала, что делала, поэтому Ратбоун просто пользовался ситуацией. Теперь ты знаешь, как на самом деле работает некромансия, и можешь прекратить все это. Выбор за тобой.
Я слегка приоткрыла рот, переваривая слова Гарцель. Она намекнула, что я могла бы избавиться от Ратбоуна и Аклис, если бы не хотела делиться своей магией.
Они стали самыми близкими мне людьми. Это даже не обсуждалось.
— Впрочем, давай сменим тему. — Ее плечи приподнялись, и шея напряглась. — К тебе есть предложение.
— Мм? — У меня во рту все еще был бутерброд.
Вдруг я перестала жевать, потому что послышался чей-то шепот. Но губы Гарцель еще не двигались. Затем она заговорила:
— Я хотела бы предложить тебе стать членом совета Дома теней и присоединиться к Верховенству. Нам бы очень пригодились твои способности…
Дальше все было, как в тумане. Я помню, что приняла предложение Гарцель, отпила кофе, но затем шепот снова вернулся.
Ко мне в уши просился кто-то живой или мертвый, но я сразу поняла, что склоняюсь ко второму. Это даже не шепот, а, скорее, тихий хриплый голос. Он был один и не показался мне знакомым.
— Я знаю, что ты хочешь…
Волна желания раскатала меня, точно асфальт. И хотя я в пол уха продолжала слушать щебетание Гарцель, все, о чем я могла думать, — это о спрятанной под подушкой карте.
По пальцам пробежало электричество, словно я опять коснулась Империальной звезды, будто я вновь держала ее прохладную поверхность у себя в ладони.
Артефакт звал меня.
Они хотели взять меня под свое крыло.
Это всегда происходило, когда амулет касался моей шеи. Я просто знала всякое. Как, например, я знала, что нужно найти своего отца. Из ниоткуда мысль о нем появилась и заполнила собой все пространство.
Еще, я понимала, что начатое дело не завершено. Я задолжала погибшим ради артефакта некромансерам, и они намерены получить расплату.
И хотя стоило бы бороться с нарастающей внутри яростью, пробравшейся в мои белые от напряжения костяшки, осознание вдруг стало четким, будто под лупой. Я отпустила край обеденного стола, за который хваталась, словно за спасательный круг.
Я не хотела бороться.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
