глубокое уважение, становится явлением нравственным и эстетическим. Самостоятельная попытка Ромена разобраться в противоречиях жизни и найти выход из них кончалась поражением героя. Он отказывался от своего «бунта» и возвращался назад на завод, чтобы вместе со всеми разделить нелегкие радости грядущих побед и горечь разочарований.
«Вечный бунт» своеобразно завершил лирическую трилогию Кулиша («Народный Малахий», «Патетическая соната», «Вечный бунт»). Хотя каждая из этих пьес имеет свою особую проблематику и оригинальные жанровые формы, их объединяет острота постановки проблем гуманизма в условиях строительства нового, социалистического общества, степень лирического накала мыслей и чувств. Близки и принципы их композиции: каждая из этих пьес есть история духовного краха «идеалиста» в столкновении с реальностью жизни.
«Маклена Граса» (1933) оказалась последней пьесой, увидевшей сцену при жизни Кулиша. Впервые драматург брался за изображение жизни, далекой от него, — действие пьесы происходит в Польше 1929—1932 годов. Писатель не стремился к созданию бытовой драмы времен экономического кризиса и господства Пилсудского. Он писал драму интеллектуальную, драму героев, вражда которых обусловлена различием идеологических взглядов. Каждый из персонажей пьесы — фабрикант Зарембский, маклер Зброжек, старый безработный Граса и бездомный музыкант Падур — стремится постичь мир как систему идей в столкновении и борьбе. Тема всеобщего кризиса тут развернута всесторонне — и в нелепой судьбе Зброжека, и в горькой доле Грасы и Маклены, и в трагическом гротеске существования Падура.
Драматическая полярность идей пьесы выражена в сопоставлении линий Падура и Маклены. Игнатий Падур, известный музыкант, пошел в легионы Пилсудского, думая, что воюет «за мировой гуманизм, за свободную Польшу». А тем временем на эстраду взошли новые музыканты, сочиняющие льстивые симфонии и гимны в честь диктатора. Оказавшись перед дилеммой: «играть для диктатора или уйти со сцены», Падур выбрал участь бродячего музыканта. Перед ним холодная стена безысходности, полное банкротство всего, во что он верил. Пес Кунд, в будке которого нашел приют нищий музыкант, оказывается добрее многих людей.
Собачья будка как горький символ духовной неуступчивости художника, да и сам Падур, имевший немало прототипов в тогдашней Европе, явились образными итогами острых размышлений драматурга над судьбами искусства в XX веке. Но философский пессимизм Падура драматург отвергает, он хочет дать ему надежду, и живым воплощением этой надежды становится в пьесе Маклена Граса.
В дискуссии между Падуром и Макленой силы столкнулись явно неравные, где уж тринадцатилетней дочери безработного переубедить музыканта, если она не знает, что такое ирония и кто такой Гегель. А между тем глубокий художественный такт подсказал драматургу сделать именно Маклену оппонентом искалеченного жизнью Падура. Абсолютной разочарованности противопоставить столь же абсолютную веру в будущее: «…земля будет освещена, как… солнце! Всюду будет играть музыка. А я выйду замуж… За большевика! На аэроплане!»
Рядом с музыкантом, которого не смогли бы вывести из прострации нигилизма никакие философы мира, Кулиш поставил пылкую Маклену и на мрачную безнадежность ответил юной верой. На что надеяться? На жизнь, на ее вечное обновление. С этой мыслью Кулиш начинал, в картинах голодных страданий человека («97») поставив рядом с Мусием Копысткой подростка Васю Стоножку, — ему надлежало выжить, выучиться и строить новую жизнь. Этой мыслью драматург и кончил, отправив в финале «Маклены Грасы» голодную, оборванную девочку в будущее, туда, где «далеко всходило солнце».
По локальности колорита и бытовой точности изображаемой жизни пьесы Кулиша, за исключением «Маклены Грасы», ярко национальны. Вместе с тем по глубине и важности проблем, часто впервые столь глубоко поднятых украинским драматургом, по мастерству и общему направлению поисков искусство Кулиша — явление широкого масштаба. У драматурга есть пьесы частных ситуаций, более или менее ограниченные временны́ми рамками изображаемого («Коммуна в степях», «Мина Мазайло»). Но лучшие его пьесы — это произведения, при всей их исторической конкретности далеко выходящие за пределы своего времени. Сохраняя комплекс главных мыслей, они могут быть прочитаны по-разному, обновляясь в потоке современности.
Писатель сильного и правдивого таланта, в противоречивой сложности своих пьес выразивший драматические противоречия поры строительства социализма в нашей стране, Кулиш остается одним из наиболее интересных художников и поныне. Жизненность его драматургии несомненна, а желание видеть в душах людей нового общества «мир и человечность» звучит вполне современно.
Н. Кузякина,
доктор искусствоведения
ПРИМЕЧАНИЯ
Составляя данный сборник, мы исходили из стремления представить драматурга Кулиша как можно более разносторонне. Поэтому в книгу вошли: социальная драма «97», сатирическая комедия «Так погиб Гуска», «Народный Малахий», жанр которого Кулиш определил как «трагедийное», поэтическая драма «Патетическая соната» и философская драма «Маклена Граса».
В подготовке сборника большое участие принимали поэт-академик М. П. Бажан и ныне покойный профессор А. И. Дейч. Мы выражаем им глубокую признательность за ценные советы и помощь. Без них эта книга была бы невозможна.
«97»
Первая редакция написана в 1924 году.
В основу драмы легли страшные факты голода зимы 1921/22 года с почти фактографической достоверностью. Кулиш писал о «97»: «Пьеса — кусок жизни». После конца гражданской войны один бедняк рассказал Кулишу о своей жизни. Этот крестьянин со своей судьбой, со своей мечтой, даже со своей особенностью повторять «трах-тарарах» лег в основу образа Копыстки.
Впервые пьеса в этом варианте была поставлена в Харькове Драматическим театром имени И. Франко. Премьера состоялась 9 ноября 1924 года. Постановщик и исполнитель главной роли — Мусия Копыстки — Г. Юра, художник — М. Драк. Роли исполняли: Стоножка — А. Ватуля, Смык — В. Кречет, Вася — А. Пономаренко, Ганна — Е. Ожеговская, дед Юхым — В. Лисовский, Параска — Н. Шведенко и другие.
По замыслу драматурга, в финале погибали все 97 коммунаров. Кулиш писал: «Я рад, что четвертое действие оставляет тяжелое впечатление. Этого мне и хотелось. Хотелось, чтобы зритель не хлопал в ладоши, а молча и сурово вышел из театра и знал, что голод и революция, показанные в театре, не перестают быть голодом и революцией. И чтоб на зрителя сошла грусть, и боль, и ненависть, и желание бороться дальше вместе с Копыстками и Смыками». Но театр не согласился с трагическим финалом и после нескольких спектаклей изменил его по-своему.
Готовя текст пьесы к печати, Кулиш учел пожелания театра и предложил новый вариант финала, нечто среднее между своим первым и тем, что сделали франковцы. Так под влиянием театра в пьесе появился финал, в котором председатель сельсовета Смык спасает Васю и Копыстку от расправы кулаков.
В сезон 1924/25 года только в Театре имени И. Франко спектакль «97» прошел пятьдесят раз. В прессе появилось много откликов на пьесу и этот спектакль.
«Революция стала бытом и быт очертил типы. Появились герои революции — незаможники, неподкрашенные, не на котурнах вольной фантазии драматурга, а с кровью, с верой и смехом, с болью, настоящие, такие, какими
