все слуги болтливы…
— Наши-то да, а вот гзартмовьи еще какие болтливые!
— А как ты поняла, что это гзартм-слуги? С виду-то они одинаковы, если в темноте гжадж не разглядеть.
— Так у одного в ухе было аж три колечка! Где же видано, чтобы дард-слуги уши прокалывали? Как раз луна вышла из-за туч, я и увидела, как серебро заблестело.
— В левом или правом ухе?
— Я смотрела отсюда, а слуга был там и шел в ту сторону — да, точно в левом. А что, знаешь его?
— Да, в том-то и дело, что знаю, — Денджирг запустила обе руки в волосы, взлохматив короткие густые пряди. Может ли она рассказать о своих подозрениях Аджарг?.. А, собственно, почему бы и нет, в конце концов, однажды та возглавит Министерство правопорядка. К тому же, Аджарг очень толковая, в этом у Денджирг не раз была возможность убедиться.
— Тут, понимаешь. вот какое дело… — решившись, она оттащила Аджарг в сторону, прямиком к раскидистому клену, росшему на краю дороги. Убедившись, что поблизости никого нет, Денджирг вполголоса рассказала принцессе все, что узнала за этот день. Аджарг присвистнула и стряхнула упавший ей прямо на голову багряный лист.
— Агрх-гзартму Тепраг я совсем не знаю, а вот агрх-гзартма Мэйрис… нет, это неправдоподобно совсем! Слышала бы ты, какие истории он рассказывает о Некрополии!
— Где же я их услышу, — развела руками Денджирг. — Можно подумать, ему дозволено рассказывать о своих похождениях публично!
— Не позволено, все верно, — не моргнув глазом согласилась Аджарг. — Но поверь, он некропольцев на дух не переносит. Вампиры веками терроризировали остров, где он жил, а однажды во время восхода Красной луны, когда все жители острова погрузились в беспробудный сон, налетели на этих своих иллах: жгли дома, убивали спящих, невесть у скольких высосали кровь, а кого и скормили этим тварям живьем. Агрх-гзартма Мейрис и несколько других стражей охраняли местный храм и его обитателей, но они оказались бессильны против нападавших. Мэйриса бросили, думая, что он мертв, но он выжил и… нет, прости, сестра, это я не могу рассказать. В общем, он потом добрался до Некрополии, чтобы спасти… э-э-э, тех, кого похитили вампиры. Такой вот он — этот эмрис.
Денджирг пораженно покачала головой. Кое-какие обрывки этой истории доходили до ее ушей, но не в таких подробностях.
— И что же, спас он их?
— Нет, не спас. Они… ну, оба захотели остаться с вампирами и не пожелали их покидать.
— Защити нас, Великая Мать! — Денджирг торопливо сделала отвращающий зло знак и Аджарг повторила его. — Неужто такое возможно?
Принцесса развела руками.
— Понимаю, сложно поверить, но это так. Мэйрису тоже не дали бы уйти, но… — Она огляделась по сторонам и, убедившись, что на улице кроме них никого нет, зашептала, склонившись к уху Денджирг. — Ему пришел на помощь древний — илльх-гзартма, служивший еще Великой Тау, единственный, уцелевший на том острове. Ох и заварушку он устроил в Некрополии, хочу тебе сказать! Древняя магия — это сила! Хотела бы я дожить до того дня, когда мы… в общем, надеюсь, что увижу его однажды!
— Древний илльх-гзартма? — вытаращила глаза Денджирг.
— Да тише ты! Учти, я тебе по секрету…
— Буду нема, как камень! — горячо заверила Денджирг. — Ох, нам бы сюда этого ильх-гзартму! Он бы быстро прижал того, кто тут некропольской магией вздумал пользоваться!
— Он-то прижал бы, — согласилась Аджарг. — Да только его здесь нет, а наши артмы Древнего Дома хоть и мудры, и прекрасны так, что взгляд не оторвать, но им с этой магией не сладить, даже всем скопом.
— Да, — мечтательно вздохнула Денджирг, в мгновенье ока мысленно перенесясь в комнату, где увидела Наэминаэля. — Они прекрасны, это правда…
Аджарг внимательно посмотрела на подругу, умиленно глядящую куда-то вдаль затуманенным взором.
— Тебе бы послушать о том илльх-гзартме, прежде чем… А впрочем… со временем сама все узнаешь.
— А? Что ты сказала? — опомнилась Денджирг, вынырнув из грез.
— Да так, ничего важного, — отмахнулась Аджарг. — Просто древние — совсем не такие, как те гзартмы, к которым мы привыкли. Я, порой, даже жалею, что ни один из них не пришелся мне по сердцу, вот уж с кем точно не довелось бы скучать! Слушай, а пойдем со мной к Вэйлу? Он-то наверняка знает что-то про твоего Кэйла. Он про всех гзартм знает, не зря же обшивает их.
— Погоди, ты так скачешь с темы на тему, что я… Постой, да ты просто хочешь воспользоваться мной, как предлогом, чтобы Вэйл… артма Вэйлинэйл тебя в дом впустил! Но я согласна! — выпалила Денджирг. — Только неприлично это, в дом к артме-то идти, где же видано такое?
— Ох ты ж Удронька моя! — вздохнула Аджарг. — Ну кто сказал, что мы с улицы ломиться будем? В дом он нас, может, и не пустит, а поговорить поговорит. И никто не узнает ничего, уж поверь.
«То-то все Запопье судачит о твоих похождения!» — подумала Денджирг, но вслух ничего не сказала, ныряя вслед за Аджарг в заросли высоких кустарников, огораживающих чей-то дом. Какие уж там приличия, до них ли, когда в городе такое творится?
* * *
Тодда настоял, что после нескольких укусов Нейтану совершенно необходимо отдохнуть в постели — и тот не стал возражать, хотя вовсе не чувствовал упадка сил. Просто хотел остаться наедине со своими мыслями, не отвечая на докучливые вопросы, не делая вид, будто он всем доволен и абсолютно счастлив.
У него с самого начала не было иллюзий касательно того, с какой целью огры покупают для себя мужчин, однако, считая себя опытным любовником, он самонадеянно решил, что справится с подобным испытанием достойно. А кроме того, Тилшарг действительно нравилась ему, тут он нисколько не кривил душой, говоря о ней с Ханетом. Тилшарг была превосходно образована, многое знала о внешнем мире — даже музыку, литературу и театральные постановки! Дикарка? Вот уж нет! С самого первого дня знакомства Нейтан и Тилшарг говорили и говорили, словно боясь не успеть поделиться друг с другом тем, что успели узнать за свои — столь не похожие жизни. И часто случалось так, что, встретившись утром за завтраком, они, обменявшись приветствиями, начинали разговор с того, на чем остановились предыдущим вечером. И было очень легко забыть о том, что эта огра купила его на аукционе, выложив немаленькую сумму. Скорее уж казалось, будто он приехал погостить в ее доме, где теперь жил, окруженный заботой и вниманием, делая все, что заблагорассудится — разумеется, в рамках местных нравов и обычаев. Но случившееся между ними
