После короткого разговора с дочкой, где мне и поговорить с ней не удалось толком, потому что брат уши греет рядом, Кристине звонить вообще расхотелось. Да и пошла она в жопу!
Отшвырнул от себя мобилу и пошел повязку менять. Больно, сука! Теперь помыться надо, да чтобы повязку не намочить. Это было тоже больно.
Снова лег на кровать. Полежал на одном боку, повернулся на другой. Туда, где ее подушка. Притянул к себе, обнял, понюхал, закрыл глаза. Так мне захотелось, чтобы она сейчас рядом лежала, гладила меня по волосам, говорила ласковые слова...
Может быть, не выгонять ее пока что? Пусть поживет? Так и быть прощу ее. Ну, не сразу, конечно. Еще чего! Только ради ребенка, которого она ждет! Она стопудово беременна! Я это чувствую! Я же самец! Производитель! У меня такие яйца огромные, что там у нее двойня, не меньше!
Сладкая моя девочка... Нежная Кристина...
Как же мне хуево без моей семьи, безо всех них!
Хотя бы Машка теперь будет у меня. Послезавтра я докажу Антону, что я ее отец! И никому ее больше не отдам. Ни ему, не Катерине! Брат и так всю семью под себя подмял. И как у него только так получилось? Говорю же, козел!
Так я провел в полном одиночестве два дня. Это было еще невыносимее, чем в больнице. Там хотя бы медсестрички тебя насиловать заходят, время от времени. То бинты сдерут, то в жопу что-то болючее вколют. Я не понимал мужских сексуальных фантазий по поводу медсестер в коротких халатиках. Если только в наказание за боль их ебать? Так я с ними даже в коридоре столкнуться боялся.
– Дубровин? – тут же кричали они мне. – На процедуры!
Страшные, безжалостные бабы!
Вот я и свалил до выписки. Ну, их нахуй! Дома и стены держат. Раньше держали. А сейчас такое эхо, что чокнуться можно.
Кристина снова не приехала с Антоном. Ей совсем на меня плевать? Зато три амбала в черном пасли меня, следя за каждым моим движением. Брат без охраны уже и со мной встретиться не может? И пистолет у него под курткой торчит.
Мы сели на лавочке возле клиники, держа каждый свой конверт с результатами ДНК экспертизы.
– Кристина опять себя плохо чувствует? Или ты ее не пустил? – раздраженно спросил я Антона. – Что-то с ребенком? Что?
Я уже убедил себя в том, что Крис беременна, вот и накрутил себя от волнения. Так меня трясло, что конверт в руках ходуном ходил.
– Нет никакого ребенка, Дэн, – ответил Антон. – Кристина НЕ беременна.
– Может, оно и к лучшему, – разочарованно, упавшим голосом ответил я. – Вскрывай первый! – с нетерпением ткнул я в пакет брата. Мне хотелось поскорее покончить с этим и поехать за Машей.
– Погоди! Прежде, чем мы выясним то, что собрались, я хочу, чтобы ты знал о том, что Катя требует за дочку миллион.
– Пф-ф! – я почему-то не удивился. – Давай отдадим, пусть подавится и валит!
– Долларов, Денис, долларов! – Антон протянул мне Машин телефон, показывая на нем переписку его и Кати. – Ты же понимаешь, что этим она не ограничится? Будет ебать нам мозг до конца дней? Надо решить вопрос по-другому!
– Давай ее завалим? – криво усмехнулся я, возвращая телефон дочери брату. – Ну, а что? Мы же убийцы? Киллеры? Вспомним былые времена? За меньшее убивали, а тут дочка на кону!
– Ты, походу, точно ебанулся, Дэн! – простонал Антон.
– У меня нет других предложений! Так что открывай конверт! – поторопил я брата.
«Вероятность отцовства ноль процентов»
ДА! ГОСПОДИ! ДА!
Я готов был от счастья расцеловать брата-козла! Давно надо было все выяснить, чтобы он не вел себя, как хозяин жизни!
Брат, как будто и не расстроился совсем. Впрочем, он всегда владел эмоциями, как и лицом, трудно сказать, что он сейчас чувствует.
– Поздравишь хоть? – просиял я.
– Открывай конверт! Твоя очередь! – совершенно спокойно поторопил меня в свою очередь Антон.
– Зачем? И так все ясно!
– Показывай, что там у тебя! – повысил голос брат.
Я уже уверенно, как победитель, вальяжно вскрыл свои анализы. Я перечитал несколько раз то, что было написано.
– Это какая-то ошибка... – растерянно пробормотал я.
Антон вырвал у меня листок и сам пробежался по нему глазами.
«Вероятность отцовства ноль процентов» – слово в слово то же самое, что и у него. Ни на один процент больше.
– Ёбаный пиздец! – воскликнул брат, скомкал бумажки и хуйнул их в рядом стоящую мусорку, а потом пнул ее ногой, да так, что она улетела нахер.
– Это как так, Антон? – горькие слезы потекли по моим щекам. – Как?
– Вот как-то так, Дэн, как-то так!
Это конец. Ноль процентов...
На хую я ветрел все эти тесты! Маша моя! Моя все равно! Вся ее коротенькая жизнь пронеслась перед глазами. От крохотных сморщенных ручек, сжимающих бутылочку смеси, смешных кудряшек под панамкой, садиковского стихотворения на 23 февраля, линейки на 1 сентября, где стоит она растерянная, с огромным букетом георгинов, как маленький воробышек...
«Папочка Денис»
– Дэн! – позвал меня брат. – Прекрати истерику! Это ничего не значит! Мы найдем хорошего юриста! Есть все шансы, что Машу оставят нам! Мы ее десять лет воспитывали!
Ноль процентов вероятности, что дочь останется у нас. Антон это не понимает? Он положил руку мне на плечо, пытаясь поддержать.
– Не трогай меня! – вскочил я с лавки. – Я хочу увидеть дочь!
– Хорошо, хорошо!
– Завтра! В кафе «Смешарики»! В полдень! – отдышавшись, назначил я встречу. – Кристину не бери! Я не хочу ее видеть!
С этими словами я развернулся и пошел к своей машине. Успокоившись, я набрал номер Кати. Она назвала адрес гостиницы, где остановилась. Я был в ее номере уже через 20 минут.
– Денис, просто вымани девочку в кафе, – сладким голоском пела мне в уши Катя, поглаживая мои плечи. – Дальше я все сделаю сама!
– Конечно, любимая! Как скажешь, – послушно ответил я. Я снял с шеи свой жетон и протянул ей. – Надень это, Катенок, он убережет тебя от беды!
Катя улыбается и надевает жетон на шею. Какая же она все-таки красивая!
57. АнтонВ «Смешариках» мне не понравилось все. Это не было чрезмерной подозрительностью или моей бурной фантазией, разыгравшейся на фоне нервного состояния. Полдень, а кроме нас в кафе никого. Официантка странная. Сначала не могла принять заказ, а потом напутала с десертом. Я оставил охрану на улице, чтобы не нервировать Дениса. Он был на удивление спокоен, но слишком немногословен. Подозрительно молчалив и напряжен, как будто ждал чего-то или кого-то.
Я боялся, что он начнет выведывать у Машки, где мы сейчас живем. Ему было достаточно спросить, как проходит ее день, а ей назвать имя Стаса. «Дедушка Стас» и «баба Таня» – так звала Машка своих новых членов семьи, а они не возражали. Но Дэн просто смотрел, как дочка уплетает картошку фри и вспоминал какие-то нелепые смешные моменты из ее раннего детства. Сам он не притронулся к еде, как и я.
