Книга Гротески - Ганс Гейнц Эверс

«Счастье и фарфор – одинаково легкие, одинаково непрочные!»

Поначалу ему понравился этот афоризм, но тотчас же показался неподходящим для радостного, высокоторжественного дня. Зачем огорчать стариков, которым, быть может, и без того несладко жилось?

«Счастье придет, радость принесет!»

Это было лучше, но все же не подходило, потому что Христина хотела выжечь на дереве что-то очень оригинальное. А такие надписи можно прочесть в каждом доме на всех полотенцах, подстаканниках и тому подобном.

Арно напрягал свои мыслительные способности, но все было напрасно. Фантазия окончательно отказывалась работать, и в волнении наш герой заказал бокал пива, который залпом выпил. Тогда он заказал второй бокал в надежде, что это возбудит его творчество. Однако он не забыл свое главное дело и время от времени поглядывал наружу, выжидая момент, когда семья Потгартов отправиться на гулянье.

Пробило три часа… половина четвертого… четыре… Фальк все еще сидел на том же месте и пришпоривал свою упрямую фантазию. Выражения с каждой минутой становились все избитее и банальнее, и это не на шутку раздражало Арно. Для того чтобы успокоиться, он выпивал бокал за бокалом. Но все было напрасно. И волнение не проходило, и фантазия не работала.

Наконец в половине пятого распахнулась заветная дверь напротив, и на пороге появился господин Филипп Потгарт в сопровождении супруги, фрау Фредерики Потгарт, урожденной Дакерль, и пяти малолетних Потгартиков обоего пола. Филипп Потгарт очень галантно предложил своей супруге руку, и вся почтенная семейка тронулась в путь.

– Кельнер! – крикнул Арно Фальк. – Сколько с меня?

– Кофе – пятьдесят пфеннигов, пиво – марка двадцать, итого марка семьдесят!

Арно с растерянным видом усмехнулся, расплатился, взял свою дощечку под мышку и вышел на улицу. Он несколько раз прошелся вверх и вниз по улице с целью подышать свежим воздухом и набраться духа, затем перешел на другую сторону и вошел в дом, где жила Христина. Он позвонил, и служанка открыла ему дверь. Он отдал свой товар, а вместе с ним и листки, вырванные из записной книжки, испещренные подходящими выражениями для поздравления.

– Пожалуйста, передайте это фройляйн Христине… и также мой поклон. Я – Арно Фальк, так и скажите.

Но судьба решила иначе и не допустила, чтобы он подобным образом ушел из дома Христины Потгарт. Христина самолично выбежала из комнаты, перегнулась через перила и крикнула:

– Прошу, господин Фальк, поднимитесь наверх ко мне! Мы выпьем чай и, кстати, поговорим о подходящем выражении. Не заставляйте себя просить – пожалуйте сюда!

Арно пытался что-то произнести и отклонить лестное предложение, но его тотчас оставило самообладание, и он стал покорно подыматься вверх по лестнице. В эту минуту он был похож на провинившегося школьника, который с поникшей головой направлялся к строгому учителю.

– Господин Фальк, позвольте еще чашечку? Не могу же я допустить, что вы пьете одну чашку! Пожалуйста! А теперь скажите мне, на каком выражении вы остановились?

Арно Фальк изрек несколько подходящих афоризмов, но тут же по виду Христины понял, что они далеко не так хороши, как казалось. Он с удовольствием поднялся бы и ушел, да не знал, как приличнее устроить это. Наконец судьба решила прийти к нему на помощь. Явилась потребность интимнейшего и «внутреннейшего» свойства. Для того чтобы все уразуметь, необходимо припомнить, что за обедом он выпил два стакана воды. Затем две чашки кофе. Восемь бокалов пива. И теперь четыре, нет, пять чашек чаю…

Арно Фальк был всего лишь человек!

Создалось очень критическое положение. Снова он призвал на помощь всю свою фантазию, но не мог придумать, под каким удобным предлогом отретироваться. Ничего не мог придумать, ровно ничего! К тому же на него плохо действовала насмешливая улыбка Христины.

– Господин Фальк, почему это вы не можете усидеть на одном месте? Куда же вы от меня торопитесь? Нет, я не отпущу вас до тех пор, пока не поможете мне найти подходящие слова. Ведь вы – мужчина!

Ах, господи, если бы только он мог придумать хоть что-нибудь!

Арно было ясно как божий день, что в создавшемся положении он не придумает ничего оригинального. Он напрягал мозг, напрягал память, процитировал все знакомые стишки, но все это нисколько не удовлетворяло Христину. То было слишком коротко, а то – слишком длинно. Одно казалось больно традиционным, а другое – слишком уж «модерн».

Ах, бедный, бедный Арно!

Есть анекдот о том, как маршал Макдональд, один из величайших полководцев всех времен и эпох, в подобном состоянии дошел до гениального стратегического маневра. Наполеон I вместе со своими сподвижниками провел несколько дней над выработкой наступательного плана действий. Все предлагаемые проекты он отвергал, и настроение его ухудшалось с каждым новым и никуда не годным предложением. Во время одного слишком долго затянувшегося заседания маршал Макдональд ощутил настоятельную потребность в том, чтобы отлучиться на пару минут. Однако это нелегко было сделать! Император и без того почему-то гневался на него и за такое непочтительное отношение к важному вопросу, наверное, прогнал бы его из действующей армии. И вот тут-то внутренняя потребность породила гениальную идею. В продолжение каких-нибудь пяти минут Макдональд развил такой план военных действий против Австрии, что Наполеон I от изумления раскрыл рот. После того заседание было немедленно закрыто, и несчастный маршал мог отправиться по своим личным делам.

– Оказывается, я до сих пор ошибался в этом плуте! – воскликнул император.

Итак, Австрия многими политическим конъюнктурами обязана исключительно тому факту, что некий французский генерал выпил лишку. Так же и Арно Фальк своей любовью обязан только тому, на первый взгляд незначительному обстоятельству, что выпил много кофе, пива и чаю. Все его помыслы и чувства, вся фантазия и творческие способности – все встрепенулось и стало лихорадочно работать в одном направлении: «Каким образом мне отсюда выбраться!» Вот когда случилось то, чего никто и никак не мог ожидать.

Арно Фальк признался в любви фройляйн Христине Потгарт.

Предложение было сделано без всяких подготовок, в полном смысле экспромтом. Он поставил пустую чашку на стол и бросил последний, безнадежный взгляд на дверь.

Христина спросила его:

– Но почему вы так торопитесь? Странно, господин Фальк, что вы все ерзаете на стуле… Вы, может быть, нездоровы? Что с вами?

И тогда ответил Арно Фальк:

– Фройляйн… все это потому, что… что… я люблю вас, фройляйн… Да, я безумно влюблен в вашу особу.

– Что-о-о-о? – воскликнула Христина, округлив глаза. – Что вы сказали?

Все это