Всегда скрытный и отстранённый, водитель наш удивил всех, доказав ещё раз, что высокие чувства и не таких об колено ломали.
Он оттаял, как только в офисе появилась Ольга. Та самая, которую мы однажды с Ильёй на дороге подобрали.
— Ты посмотри, что делается-то, а? — вращала азартно глазами пиар-менеджер Илона. — Он же за ней как вечный страж следует!
Ольгу поначалу такое внимание нервировало. Виталик у нас мальчик немаленький, и спортзалом, судя по всему, не брезговал. А памятуя Ольгин печальный опыт, несложно было предположить, что мужчины подобного типа девушку, мягко говоря, напрягают.
Но им приходилось вместе работать, невольно общаться. И как-то постепенно своей уравновешенностью, и по-настоящему мужскими поступками Виталик за достаточно короткий срок пробил брешь в Ольгиной глухой обороне.
Он провожал её домой. Он приходил по выходным в квартиру бабушки Аси и с её высочайшего позволения стал забирать Ольгу и Кирюшку на прогулки в парк. Он же начистил табло её мужу, который сделал пару попыток вернуть сбежавшую собственность.
— Лучшего и придумать нельзя, — кратко припечатал Драконов-средний, наблюдая за тем, как развиваются отношения между его подопечной и нашим водителем. — Надёжные руки — это то, что доктор прописал.
И вот стоит сейчас Виталик мрачнее тучи, и внутри у меня всё переворачивается от нехорошего предчувствия.
Он ведёт меня в «Рукавичку» — обеденную комнату, которая в это время рабочего дня пустует. Там сидит заплаканная Ольга.
— Рассказывай, — командует он, и Оля, сбиваясь и роняя слёзы, вываливает на мою голову откровения.
— Я не виновата, правда… Она угрожала мне, если я не буду ей всё рассказывать. Но я ничего и не рассказывала, что я знаю? Сказала, что муж нанял хорошего адвоката, и у меня отберут Кирюшку, потому что я плохая мать.
— Оля, — вклинилась я в её сумбурный поток признаний и протянула девушке платок. — Успокойся. И, если можно, кто она и что происходит?
Виталик подал стакан воды. Клацая зубами по стеклу, Ольга сделала пару глотков и судорожно всхлипнула.
— Ксения. Она тут работала, кажется.
У меня глаза на лоб полезли. Ксения? Что этой шушере надо-то? И что она хотела выдавить из бедной Ольги?
70. Ника— Посмотри на меня, — командую мягко, но очень твёрдо. Так делает Дима, когда хочет добиться максимального внимания. — И сразу запомни: никто и никогда не заберёт у тебя сына. Ты хорошая мать, и делала всё, чтобы Кирилл был счастлив. У тебя есть работа, ребёнок присмотрен, скоро пойдёт в детский садик. А то, что твой почти бывший муж мудак, знают все, включая ваших соседей. Пусть там хоть золотого адвоката наймут, мы найдём круче во сто раз. Слышишь?
Ольга несчастно кивает головой.
— А теперь расскажи, чего хотела Ксения.
— Следить за всеми. Докладывать. А ещё — список клиентов. Виды работ. Ксерокопии документов, которые будут попадаться под руку.
Я не верила своим ушам. Офис-менеджер — идеальный крот, а креативное агентство не то место, где что-то прячут — всё на виду. И почему она выбрала Ольгу — тоже понятно. Новый человек, не успевший привязаться к «Слону», слабое звено, на которое легко нажать. Запугать. Хорошо, что рядом с Ольгой Виталик.
— Я бы не стала этого делать, — бормочет Ольга.
Однако, сама она ни в чём не призналась.
— Звони, — киваю я на телефон, зажатый у неё в руке. — Назначь встречу. Скажи, что передашь важную информацию.
Я хотела собственными глазами посмотреть на бывшую личную помощницу Крыски. Зачем ей всё это? К чему игра в подпольщиков? Она ведь работала здесь, была частью зверинца, хоть и немного кичилась своей инакостью. Но Кристина ей доверяла. А Ксения, знала все подводные течения и слабые места «Слона».
Ксения не удивилась моему появлению. А если и удивилась, то выдержка у неё железная — это я тоже знала.
— Так и знала, что эта слабачка не сможет молчать, — брезгливо морщит нос идеальная дева. Она стоит как модель на подиуме: рука в бедро, нога вперёд. Красуется и смотрит на меня, как на грязь. Льёт холод из-под нарощенных ресниц. — Пришла меня совестить?
— В глаза твои посмотреть, — оглядываю её, будто впервые вижу. Слишком холёная, дорогая, как долларовая шлюха.
— А ещё, — улыбается она тонко, — тебя распирает от любопытства. Хочешь узнать, зачем мне всё это нужно. Можешь успокоить свою горемычную: не нуждаюсь в её дешёвых услугах. Скоро вы все пойдёте с молотка и выстроитесь, как нищие на площади, в поисках лучшего работодателя. Или хоть какого-нибудь. И, возможно, я кое-кого из вас подберу.
— Не слишком ли оптимистичные прогнозы? — вздёргиваю брови, удивляясь Ксениной наглости. — У нас всё замечательно, а будет ещё лучше. Всего хорошего.
Не вижу смысла разговаривать с мегерой, что глядит на меня с ненавистью. Почему в такой красивой и, по всей видимости, самодостаточной девушке живёт столько негатива?
— Он тебе не сказал, да? — стреляет она мне в спину. — Не сказал, что «Слона», считай, больше нет? Или ты думала, если раздвигаешь перед ним ноги, он растает и сделает всё, о чём ты просишь?
Нет. Она всего лишь злобная стерва. Это неправда. Но ноги врастают в асфальт. А сердце доходит до горла и бьётся так часто, что становится нечем дышать.
— Ты всё врёшь, — поворачиваюсь, чтобы наткнуться на поток нескончаемого презрения. Его, кажется, источает вся её поза, каждый изгиб её тела.
— Ну, вру я или нет, всегда легко проверить. «Слон» — труп! — она давит на самое больное место, знает, как это меня расстраивает. Да что там — убивает.
— За что ты меня ненавидишь? — срывается с губ быстрее, чем я успеваю подумать.
— А за что мне тебя любить? — крысит она ровные мелкие зубы, а затем, взяв себя в руки, холодно улыбается. Одними уголками губ. — Хочу, чтобы ты знала. День откровений у тебя сегодня. Это я подложила тебя под Егора. Посоветовала на свою голову.
От шума в ушах покачнулась. Неожиданно. Больно. Под дых. Ксения? Егор? Подложила? Слова катятся звонким драже по асфальту. Ложатся разноцветным конфетти под ноги. В голове словно хлопушка взорвалась.
— Вижу, приложило тебя, — злорадствует Ксения и продолжает откровенничать. Из неё льются помои, как из прохудившегося ведра: — Мы с ним сводные. Астахов-старший женат на моей матери. Егорка всю жизнь таким был: шикарные мозги дураку достались. Вечно в истории влипал, красавчик.
Папуля из дому его выгнал взашей, когда он в очередной скандал с деньгами влип. Но тебе он плёл благородную версию, что ушёл из дома и бла-бла-бла. Конечно, такой пупсик, как Егорка, нигде не пропал бы. Нашёл бы себе душевную девушку, которая за ним в огонь и воду. Но с его аппетитами таких дурочек надо как перчатки менять.
