— Кого мне нужно победить в этот раз? — спрашиваю наугад и слежу за её реакцией. Бросает виноватый взгляд. Та-а-ак. Илья? В последнее время он присмирел, не делал попыток сблизиться с Никой. Да ему и не до этого — занят своей крышесносной невестой. Мы только вежливо раскланивались, здоровались, прощались да встречались изредка у бабушки Аси.
— Дай слово, что не будешь ругаться, — бьёт она в уязвимое место, пытаясь сразу же выиграть несколько очков.
— Не дам, — отрезаю жёстко, — но ты мне всё равно расскажешь, что натворила.
Ника тяжко вздыхает.
— Да ничего я не натворила. С Александрой вашей встречалась.
Я на минуту зависаю, соображая, кто эта «ваша Александра», потом меня осеняет.
— С Корольковой, что ли? То есть с женой моего отца? И чего она хотела?
— Чтоб я от тебя отстала, — теперь Ника следит за моим лицом.
— Я же просил её не лезть! — вспыхиваю, не сумев сдержаться. — Вообразила себе
чёрт знает, что, упрямая ослица! Ника, Ник, — смотрю ей в глаза и хватаюсь за её руки, как за спасательный круг. — Надеюсь, она была не очень убедительна?
У моей девочки улыбка способна высечь искры и зажечь новые звёзды.
— Саша умеет убеждать. Но кое-кто, наверное, предвидел, что рано или поздно страшная тайна первой любви вылезет наружу, оскалит зубы и скажет: «Бу!»
— И ты испугалась? Ни за что не поверю, — улыбаюсь ей в ответ и зарываюсь лицом в волосы. Чёрт с ним, безразлично, даже если кто-то сюда войдёт. Все эти тайны уже давно обсуждаются зверинцем на все лады.
— Конечно, испугалась. Уже сложила вещи и собралась на выход. Ты разве не заметил толстых чемоданов с барахлом?
— Ослеп, наверное, — бормочу, целуя её в макушку. — Как только увижу — занесу назад — так и знай.
— Нет-нет, это не поможет, — протестует Ника.
— А что поможет? — с жадностью смотрю на её губы. Чёрт, я продержался всего лишь две ночи. Нужно б ещё хотя бы столько, чтобы закрепить результат. Как выдержать, когда она сидит рядом, такая желанная?
— Жаркая ночь любви на крыше, — ставит она ультиматум шёпотом.
— Мн-н-н, — тяну время в замешательстве, пытаясь придумать какую-нибудь отговорку помягче.
— Отказы не принимаются!
— Это ещё почему?
— Потому что я сказала твоей мачехе Драконовой, что никому тебя не отдам! — кладёт Ника меня на лопатки и сама целует в губы.
Кажется, мой план доказать ей, что между нами не просто зов плоти, а самая настоящая любовь, только что бесславно провалился к чёрту.
69. НикаВсю дорогу, пока мы ехали за город, на дачу, где обитала Вика Победина, я инструктировала Диму, что говорить и как повыгоднее предложить свои услуги.
— Не нервничай, — в конце концов не выдержал мой невозмутимый Сфинкс. — Я уже наизусть выучил все инструкции. К тому же, твоя Победина получила полную информацию по электронке и уже составила мнение. И если согласилась на встречу, значит заинтересовалась.
— Много ты понимаешь, — закатила я глаза и прикусила язык: ну, это ж удар ниже пояса. И не очень справедливый: всё, что касается бизнеса, Дима знает очень даже хорошо. Тем более, он такой представительный, умный, уравновешенный… Я бы могла ещё долго петь ему дифирамбы в собственной голове. Странно, что вслух ничего не пропела. Сдерживаюсь изо всех сил, а то он совсем загордится. Я и так почти что наизнанку…
Вика Победина встречает нас не одна.
— Хотела лично полюбоваться на человека, который проломил железные яйца Кристины Овербек, — сияет синими холодными звёздами из-под ресниц шикарная брюнетка. О таких говорят «порода». В ней таится шик, опасная глубина. — Полина Орлова, — протягивает она руку, представляясь. — Это я порекомендовала Вике «Розового Слона». Имела с вашим агентством дело, когда им ещё заправляла Кристина Генриховна.
Полина здесь — главная скрипка. Виктория — чуткий дирижёр. С ней легко: умная, живая, восприимчивая, необычайно лёгкая и приятная в общении. И я вполне могу понять, отчего Берг потерял голову.
И Дима был прав: встреча эта — не более чем любопытство. Желание посмотреть, насколько профессионально мы поведём себя. А заодно на Драконище полюбоваться. Как бы там ни было, спуску нам не дали. Всю обязательную программу пришлось откатать от
«А» до «Я».
— Судя по всему, Кристина Генриховна не промахнулась — оставила дело всей своей жизни в надёжных руках, — улыбнулась нам на прощанье Полина. — К тому же, очень хорошо отозвалась о новом владельце, — заметила она вскользь, давая понять, что если Вика — само очарование, то Полина ничего не пустила на самотёк и навела справки, прежде чем иметь с нами дело.
Но этот контрольный выстрел в голову абсолютно никакого значения уже не имеет: мы получили заказ. Солидный, перспективный, жизненно необходимый, чтобы двигаться дальше.
— Мы победили! — ликовала я и чуть не задушила Димку в объятьях. Он даже рожу невозмутимую корчить не стал: улыбался мне в ответ. А ещё мы целовались, как сумасшедшие. Наверное, сломайся у моего Драконища сейчас машина, я б на одном адреналине пешком доскакала бы до города.
* * *
Ещё три недели долой. Прекрасные, шебутные, вихревые дни — круговерть с яркими акцентами, глянцевые страницы, куда мы от руки вписывали важные события и вклеивали цветные фотографии трогательных и знаковых мгновений.
Кажется, я и не жила до этого — так насыщенно, полноценно разливались реки моего счастья. Расходились радужными дугами, сплетались в жаркой любви, танцевали на крыше, кружились в вальсе проливных дождей…
А ещё в моей сумочке поселилась тайна — белая полоска с двумя параллельными линиями, что улыбались мне и подмигивали, заставляя сердце нестись вскачь по кочкам моей растерянности.
Их не должно было быть. Но они есть — две чёткие красные вертикали, означавшие, что жизнь продолжается. Жизнь зародилась и растёт. Спит и грезит, пока не придёт её час появиться на свет.
Я ещё ничего не сказала Диме. Это не страх, а нерешительность. Два дня я ношу в сумочке тайну и никак не найду повода, чтобы, признаться.
— Ника, можно тебя? — вырывает меня из грёз голос нашего водителя. Сегодня он что-то очень серьёзный. Ну, прям чересчур.
Виталик — настоящий ариец. Характер нордический, стойкий. Морда лица невозмутимая при любых обстоятельствах. Это человек, которому можно доверить код от сейфа, где миллионы лежат, страшную тайну или дело государственной важности.
Есть такая расхожая фраза: «Я б с таким в разведку не пошёл». Так вот: Виталик как раз тот, с кем можно и в разведку, и в огонь, и в воду, и в медные трубы. Мир спасать или попросить спину прикрыть. Исполнит любую просьбу не дрогнув. И лишнего никогда не сболтнёт. Его если даже в два часа ночи из постели выдернуть и сказать: «Надо!», не выкажет недовольства. Надо — значит надо, и вперёд на амбразуры.
