прошлые встречи привели Принцепса к мнению, что он ей очень нравится сам по себе и почти так же сильно не нравится из-за денег – из-за этого факта обладание миллионами казалось в его глазах крайне непривлекательным.
Бренда Хафкин вернулась в Лондон на следующий день после того, как все было готово к самой удивительной и, казалось бы, невозможной экспедиции, на которую когда-либо решались два человека.
Британское правительство и Лондонское королевское географическое общество отправляли пару судов, один из них был отслужившим свой срок китобоем, а другой – безнадежно устаревшим крейсером, который едва избежал испытания экспериментальной бомбардировкой, к замерзшей земле Антарктиды. Великолепное пожертвование в фонд экспедиции позволило обеспечить переход на крейсере для искателей приключений и около десяти тонн багажа, о конечном использовании которого мало кто из членов экспедиции даже не подозревал.
Великая тайна открылась Бренде примерно за неделю до начала экспедиции. Дядя объяснил ей теоретическую часть проекта, а Артур Принцепс, так сказать, добавил сноски. Что бы она ни подумала об этом, она не выказала ни веры, ни неверия, но когда профессор закончил, она повернулась к Принцепсу и сказала очень тихо, но с самым красноречивым блеском в больших серых глазах, в которые он так часто с тоской заглядывал:
– И вы действительно собираетесь в эту экспедицию, мистер Принцепс? Вы собираетесь подвергнуть себя риску возможной голодной смерти и более чем вероятной гибели, и, кроме того, вы должны потратить на это много денег – вы, у которого достаточно денег, чтобы купить все, что может предложить вам мир?
– То, что может предложить мир, мисс Хафкин, или, другими словами, то, что могут купить деньги, имеет очень малую ценность за пределами жизненных потребностей. Именно то, что нельзя купить за деньги, то, что мир не может продать, является по-настоящему ценным. Полагаю, вы понимаете, о чем я, – сказал он, засунув руки в карманы и безучастно глядя в окно. – Но я прошу прощения. Я не хотел возвращаться к этой старой избитой теме, уверяю вас.
– И вы действительно поедете в эту экспедицию? – спросила она с восхитительной непосредственностью, которая в прекрасном докторе философии была совершенно неотразима.
– Конечно, поеду. Почему бы и нет? Если мы обнаружим, что в Земле действительно есть туннель, войдем в него на Южном полюсе и выйдем на Северном, сделаем серию электрокинематографических фотографий земной коры и ядра, мы сделаем то, о чем никто еще не помышлял. Кроме славы, в этом должны быть еще и миллионы.
– А если предположить, что нет? Предположим, что этот замечательный дядин корабль будет запущен в эту бездонную яму и не вынырнет с другой стороны? Предположим, что ваша взрывчатка просто не сработает в нужный момент, и когда вы уже почти достигли Северного полюса, вы снова отправитесь назад мимо центра, и так далее, и так далее, пока, возможно, через два или три века ваше судно не остановится в центре с парой скелетов внутри – что тогда?
– Мы должны взять с собой аптечку, и я не думаю, что нам стоит ждать голодной смерти.
– И вы серьезно предлагаете поставить свою жизнь и все свои великолепные перспективы в мире на карту ради того, чтобы добиться почти невозможного фантастического достижения?
– Примерно к этому все и идет, я полагаю. Я не представляю, как человек в моем положении мог бы потратить свои деньги и рискнуть своей жизнью гораздо удачнее.
После этого наступило молчание, а затем Бренда сказала несколько изменившимся голосом:
– Если вы действительно собираетесь, я бы тоже хотела поехать.
– Вы можете это сделать, мисс Хафкин, только при одном условии.
– И это…?
– То, что вы сейчас скажете "да" на вопрос, на который девять месяцев назад ответили "нет". Можете называть это подкупом или коррупцией, или как вам угодно, но это так. С другой стороны, поскольку я уже принял решение об этой экспедиции, я могу сказать вам, что если я не вернусь, вы узнаете о чем-то, что будет вам выгодно, обратившись к моим адвокатам.
– Я бы лучше пошла работать в магазин, чем делать это! – сказала она. – Тем не менее, если вы позволите мне пойти с вами, я пойду.
– Тогда "нет" – это "да"? – спросил он, повернувшись к ней вполоборота и взяв ее за руку.
– Да, – сказала она, откровенно глядя ему в глаза. – Видите ли, раньше я не думала, что вы серьезно относитесь к таким вещам, но теперь я вижу, что это действительно так, и это меняет вас, хотя у вас такая ужасная куча денег. Конечно, все это время я была виновата, но все же…
К этому времени она уже была в его объятиях, и разговор быстро пришел к вполне благополучному, хотя и несколько невнятному, завершению.
Глава III
Тихая свадьба по специальному разрешению в церкви Святого Мартина на Гоукр-стрит и плавание из Саутгемптона на Землю Виктории были очень похожи на другие свадьбы и другие путешествия; но когда китобой "Австралия" и крейсер Его Величества "Белтона" бросили якоря под дымной тенью горы Террор, таинственные ящики были открыты, и офицеры и команда начали испытывать серьезные подозрения относительно вменяемости своих пассажиров.
Ящики были подняты на палубу с помощью подъемных механизмов, после чего их стали распаковывать. Корабли стояли примерно в ста ярдах от замерзшего песчаного пляжа. Перед ними возвышалась отвесная стена льда высотой около 1800 футов. С этой стороны находилось все, что было известно об Антарктиде. С другой – Неизвестность.
Большая часть багажа была очень тяжелой. Многочисленные и смелые догадки о том, для чего содержимое этих чемоданов может быть использовано на самом краю земли, были самыми разнообразными.
При разгрузке этих странных на вид вещей подсобные рабочие видели только одно безрассудство – или, по крайней мере, безнадежно невыполнимый подход. Там были маленькие цилиндры из диковинного легкого металла, с винтовыми наконечниками на обоих концах – около двух тысяч штук. Были также странные "приспособления", которые, когда их выгружали, каким-то образом превращались в сани с зубчатыми колесами. Были и маленькие воздушные шары, наполненные из баллонов, которые поднимались вверх, прикрепленные к большим воздушным змеям четырехугольной или коробчатой формы. Когда ветер был достаточно сильным и дул в нужном направлении к Южному полюсу, пара этих воздушных змеев подняла профессора Хафкина и мистера Артура Принцепса, а затем, после долгих уговоров, и миссис Принцепс. Она, добравшись до самого верха, спустилась вниз и сообщила, что видела то, чего не видел ни один уроженец Севера.
Она смотрела на великую ледяную Южную стену, и с высоты ее
