Книга Мятежное сердце - Эми Фетцер

Между ними повисло неловкое молчание. Рейн вспомнил, как она растила его, учила, потом вспомнил свои последние слова, жестокие, грубые, обидные, и подумал, что еще до того, как визит будет завершен, он снова причинит ей боль.

— Прости, мама. — Рейн поднес к губам ее руку. Микаэла наблюдала за ними, чувствуя их неразрывную связь.

— Я простила тебя в тот день, когда ты покинул нас, сын мой. — Аврора потрепала его по щеке.

Он впервые за несколько дней улыбнулся, ласково обнял ее, приподнял над палубой, вглядываясь в ее прекрасное лицо, и что-то внутри у него оборвалось. Аврора дотронулась до его плеча.

— Хорошо зажило, — сказала она, и Рейн услышал вздох жены.

— Сама видишь.

— Я видела твою жену.

В ее тоне сквозил упрек, и Рейн поверх головы матери взглянул на Микаэлу. Она выглядела такой одинокой. Как последний мерзавец, он ставил ее в неловкое положение, кричал на нее, и из-за него она чувствовала себя чужой. Рейн подошел к жене, обнял за талию, поцеловал в макушку. Когда Микаэла отпрянула, он хотя и сохранил бесстрастное выражение, понял, какой ущерб их отношениям нанес его гнев.

Аврора посмотрела на сына, явно обвиняя во всем его.

— Идемте. Рэнсом сейчас потеряет терпение.

Они втроем спустились по трапу, и Рейн остановился перед отцом. Тот пополнел, в волосах прибавилось седины, но в целом он остался все тем же.

— Мы скучали по тебе, — сказал Рэнсом, обнимая сына. — Если ты опять заставишь мать терзаться ожиданием, глядя в море, я спущу шкуру с твоей наглой задницы.

— Да, сэр. Это моя жена, Микаэла Дентон.

— Монтгомери. — Она сделала реверанс. — Очень рада с вами познакомиться, милорд.

Рэнсом поднес ее руку к губам.

— Не смотри на меня так испуганно, девочка. Я не кусаюсь.

— Кусаешься, милый, и довольно часто, — возразила Аврора. — Причем выбираешь самые подходящие места.

— Бесстыдница.

— Так оно и есть. Идем, Микаэла. Ты, наверное, устала и проголодалась.

— Не устала, но проголодалась. Во время плавания я только и делала, что отдыхала в каюте.

Аврора бросила уничтожающий взгляд на Рейна.

— Вижу, он не слишком хороший муж.

Женщины пошли рядом, тихо беседуя, Раджин следовала по пятам за Микаэлой, шествие замыкали мужчины.

— Она хорошенькая, — сказал Рэнсом. — Дочь генерала Ричарда Дентона?

— Да.

— Что между вами произошло?

— Ничего.

— Не лги мне, Дахрейн, я же не слепой. Ты должен убрать все это дерьмо, и побыстрее.

— Ты обвиняешь меня? — ощетинился Рейн.

— Нет, поскольку не знаю, что мешает тебе быть хотя бы вежливым с молодой женой. Но я хорошо знаю тебя, сын. Твой дурной характер развивался вместе с тобой, и, полагаю, не нужно тебе напоминать, что последние свои слова ты произнес, чтобы причинить боль матери.

Рейн напрягся, устыдившись воспоминаний о том, как он кричал Авроре, чтобы она перестала им командовать, что он уже был женат на Саари, что ему хорошо одному, что он намерен и дальше оставаться холостяком, независимо от того, что видит ее внутренний взор, и чтобы она не вмешивалась в его жизнь. Рэн тогда чуть не вышиб из него дух.

— Я сделал то, что она хотела. Я женился.

— Она хотела видеть тебя счастливым, — устало ответил Рэнсом. — Такие чувства встречаются редко, игнорировать их — значит губить свою душу. Живя под одной крышей с матерью, ты мог бы кое-чему научиться.

Внезапно они услышали радостные крики, это к ним бежали дети, которые накинулись на Рейна, подпрыгивая, чтобы поцеловать его в щеку. Улыбаясь, он посадил десятилетнего мальчика на плечи, девочку поменьше взял на руки, а темноволосый мальчик уцепился за его ногу.

— Эти обезьянки мои братья и сестры.

Рейн представил детей Микаэле, погладив каждого из них. Она не успела ответить, потому что взгляд мужа остановился на чем-то за ее спиной. Она повернулась и увидела девушку лет семнадцати. Потрясающе красивую, точную копию Авроры, с рыжими прядями в иссиня-черных волосах, зачесанных на одну сторону.

Уперев руки в стройные бедра, она показала Рейну язык. Дети посыпались с него в разные стороны, он бросился к девушке, но та кинулась прочь. Рейн мгновенно настиг ее, перебросил через плечо и, сделав несколько шагов, поставил на ноги.

— Микаэла, это малышка Вива, моя сестра.

— Если я похожа на ребенка, значит, ты постарел и тебе нужны очки.

— Болтливая девчонка.

— Приставала. — Она ткнулась губами ему в щеку. — Добро пожаловать домой, брат. — Девушка посмотрела на Микаэлу и представилась: — Женевьева.

— Рада познакомиться.

— Как ты выросла, — шутливо произнес Рейн и взъерошил ей волосы.

Женевьева взвизгнула, переводя взгляд с брата на его жену.

— Кажется, братик, это ты ведешь себя как ребенок. — И она повела детей вслед за родителями.

— Очаровательная. — Микаэла проводила взглядом симпатичных детей и едко заметила: — Большая любящая семья. Вот так сюрприз. — Она опустила глаза, потом взглянула на мужа: — Что с нами происходит, Рейн?

— Ничего. Мы не изменились.

— Я нет, а вот ты демонстрируешь, какой бессердечной скотинойможешь быть, причем не только по отношению ко мне.

Рейн смотрел ей вслед, с болью замечая ее поникшие плечи и виня во всем себя. Встреча с Колином подействовала на негосильнее, чем он мог предположить, и ему требуется время, чтобы усмирить гнев. Но когда он снова обретет покой, Микаэла, возможно, не захочет больше с ним разговаривать. И все же он не мог прикоснуться к жене, раз обещал ей не делать этого, пока не избавится от гнева. И Рейн надеялся, что она поймет его.