class="p">ГЛАВА 26
ЭЛОДИ
— Три спальни. На две больше, чем нам сейчас нужно, — говорю я, засовывая кочергу между горящими поленьями в камине.
Я наклоняю то, что сверху, чтобы дать огню больше воздуха. В беседке сейчас очень жарко, но никто из нас не жалуется. Мои волосы в основном сухие, как и волосы Пресли. У Кэрри они уже давно высохли, так как немного короче, но ее кудри бешено закручиваются в штопор, совершенно не поддаваясь контролю. Они выглядят потрясающе.
— Мы хотим превратить одну из них в наш общий кабинет. И что-то вроде библиотеки, я думаю. Там такие классные книжные полки. А другая комната будет предназначена для гостей.
— А можно я просто перееду к тебе? — Пресли театрально стонет. К ее лицу вернулась часть цвета, что обнадеживает. — Я буду твоим домашним эльфом или кем-то в этом роде.
— Не думаю, что быть домашним эльфом Элоди поможет в твоей ситуации, — говорит Кэрри. Она садится позади Пресли на диван и поглаживает ее плечи, делая ей массаж.
— Вот тут-то ты ошибаешься, — говорит Пресли. Она шипит, когда Кэрри проводит подушечкой большого пальца по лопатке Пресли, вдавливая его в мышцу. — Боже, это чертовски больно. А-а-ай…
— Не будь ребенком. Я к тебе почти не прикасаюсь, — укоряет Кэрри.
— Быть домашним эльфом Элоди было бы здорово. Папа и Пакс наконец-то перестанут играть мной в перетягивание каната. Я буду делать всю твою работу по дому и следить за порядком, чтобы мне не пришлось возвращаться в Сару Лоренс. И я просто забуду, что беременна, и… и…
— Спрячешь голову в песок? — подсказывает Кэрри. — А что случилось с тем, чтобы поговорить с Паксом?
— О, мы нормально поговорили. Он спросил, хочу ли я, чтобы он трахал других девушек, и когда я сказала «нет», он воспринял это как согласие выйти за него замуж…
Кэрри смотрит на меня; по удивлению на ее лице я вижу, что она впервые слышит слово «брак» и имя «Пакс Дэвис» в одном предложении.
— Прости? Что?
— Да, что за черт? Пакс хочет на тебе жениться? Вау. Это какое-то безумие, — говорю я, еще раз подкидывая дров в огонь.
— Элоди Стиллуотер! — кричит Пресли.
— Что?
Они обе недоверчиво смотрят на меня. Пресли придвигается ближе к краю диванной подушки, на которой сидит.
— Что ты об этом знаешь?
— Ничего, клянусь. Я… — Черт, я не могу им врать. Просто не могу. — Пакс сказал Дэшу и Рэну, что собирается сделать тебе предложение сразу после окончания школы. Он сделал тебе кольцо и все такое. Пакс спросил разрешения у твоего отца в тот первый раз, когда ты пригласила его на ужин, и твой отец сказал «нет». Он сказал, что не даст своего благословения, если Пакс не подождет год. — Это вырвалось на одном длинном выдохе, слова сливаются воедино, как слишком много чернил на странице. Так приятно снять это с души.
Мне было неприятно знать, что Пакс собирался попросить Прес о чем-то очень важном, а она этого не знала. Теперь, когда кот вырвался из мешка, я чувствую, что снова могу дышать.
— И что? — взволнованно спрашиваю я. — Ты сказала «да»? — Только после того, как задала этот вопрос, я понимаю, что Пресли в шоке.
— Мой отец отказался дать ему разрешение?
— О. Эм… черт.
— Почему он так поступил?
— Я думаю, это как-то связано с тем, что… вы, ребята, недостаточно долго знали друг друга… и…
— Я собираюсь убить его. — Завернувшись в одеяло, Пресли, пошатываясь, поднимается на ноги, на ее лице отражается ярость. Она делает всего три шага к стулу, на котором сушится у огня ее одежда, и что-то ужасное отражается на ее лице, прогоняя гнев прочь. Я сразу понимаю, что это страх.
— Прес? Ты в порядке?
— Я… — Ни с того ни с сего она сгибается пополам, крича от боли. — О! Боже мой. Что-то… — Она вздрагивает, зажмуривает глаза и хватается за живот. — Что-то не так… — выдавливает она из себя — Мой живот. Черт. — Она падает на колени, прежде чем Кэрри или я успеваем до нее добраться, и тяжело опускается на ковер.
— Пресли! — Кэрри вскакивает с дивана.
Я бросаюсь к ней со своего места у камина. Мы подбегаем к ней одновременно, каждая берет за руку, пытаясь поднять нашу подругу на ноги. Это совсем нелегко; Прес туго сворачивается в клубок, ее руки и ноги напряжены, спина изогнута, она отказывается разгибаться, чтобы мы могли помочь ей дойти обратно до дивана. Вместо этого мы наполовину поднимаем, наполовину тащим ее назад, пока не усаживаем на подушки.
Только тогда мы с Кэрри замечаем кровь.
По внутренним поверхностям ног Пресли течет целая река крови, настолько темной, что кажется почти черной. Кэрри смотрит на меня с недоверием в глазах, на ее лице появляется беспокойство, и как мне кажется, одновременно и на моем.
— Это нехорошо, — шепчет Кэрри. — Очень много крови.
— О, боже! О, нет. Нет. Нет. Нет. — Прес в панике хватается за живот. — Мне нужен Пакс. Что-то не так, — выдыхает она. — Я чувствую себя… очень странно. О, боже. Мое плечо! Я… — Прежде чем она успевает сказать что-либо еще, ее тело качает вперед, и Пресли тошнит, снова и снова, рвота брызжет на ковер. В перерывах между рваными вдохами она стонет, держась то за плечо, то за живот, а кровь все еще течет по ее ногам. Лужа красного цвета окрашивает белый диван, увеличиваясь с каждой секундой.
— Что, черт возьми, происходит? — Руки Кэрри дрожат, когда она проводит ими по спине и плечам Пресли. — Что нам делать?!
Я бы с удовольствием ответила ей. Хотела бы я знать, что делать, но шок держит меня в своих объятиях. Я не могу мыслить здраво. Все, что я вижу — это кровь. Все, что слышу — это мучительные стоны Пресли. Все, что чувствую — это запах рвоты на ковре передо мной и медный привкус вытекающих из Пресли жизненных сил. Как это происходит? Что, черт возьми, происходит?
— Элоди! ЭЛОДИ! Мы должны что-то сделать!
— Я хочу… Пакса, — слабо бормочет Пресли.
Всего пятнадцати минут назад мне показалось, что к ее лицу вернулся хоть какой-то румянец, но теперь кожа Прес приобрела землистый оттенок смерти. Черт возьми, у нее губы посинели. Ее глаза закатываются, как у испуганной лошади. Ее руки и ноги, наконец, расслабляются настолько, что она смогла откинуться на спинку дивана.
— Иди… и найди… его. Пожалуйста, — шепчет она.
— Мы тебя не оставим, — говорю я.
Кэрри испускает задыхающийся всхлип.
— Ты должна пойти, — убеждает она. — Одна
