– Чего это за козлы, которые на нас поперли? – спросила Хайди. – Забинтованный мудак – он кто?
– Модельер, – ответила Холлис.
– Уж их-то точно соплей перешибешь.
– Его босса не перешибешь. Отставной майор спецвойск Грейси.
– Грейси? А почему, блин, не Мейбл? Ты ведь мне заливаешь, да?
– Это не имя, а фамилия. А фамилия Гаррета, пока я не забыла, теперь Уилсон. Так он сказал Бигенду за завтраком. Грейси – торговец оружием. Бигенд шпионил за каким-то его бизнесом в Южной Каролине. Точнее, шпионил Милгрим по его приказу. По ходу дела Оливер Слейт, которого ты видела в Ванкувере, но вряд ли запомнила, Бигендов спец по компьютерной безопасности, переметнулся к этому Грейси…
– Но у тебя любовь, верно? – спросила Хайди.
– Да, – неожиданно для себя ответила Холлис.
– Отлично, что хоть с этим все хорошо, – сказала Хайди. – Все остальное фигня, верно? Аджаю придется нарушить свое антиобщественное поведение или как там это называется.
В дверь постучали.
– Кто приперся? – громко спросила Хайди.
– Гаррет, рыбонька.
– Ты ему нравишься, – восторженно заметил Аджай.
– Ты тоже, – сказала Хайди. – Так что не очень-то выпрыгивай при нем из штанов.
Она открыла дверь, подержала ее, давая Гаррету заехать в номер, потом закрыла, заперла на ключ и на цепочку.
– Все отлично, – сказал Гаррет. – Старик дал добро, звонит своему агенту насчет банка, звонит Чарли. – Он развернул кресло-трицикл к Аджаю. – Ты видел этого Милгрима?
– Нет.
– Милгрим и Аджай примерно одного роста?
Хайди подняла брови, задумалась.
– Примерно да, – сказала она.
– Телосложения?
– Милгрим – мозгляк тощий.
– Бигенд сказал, примерно шестьдесят пять килограммов. Но и Аджай не сказать что качок. Жилистый, сухой. Вся мускулатура внутри. Жилистый может сойти за тощего. Играл когда-нибудь на сцене, Аджай?
– В колледже, – радостно ответил Аджай. – Ислингтонский молодежный театр.
– Мне, как и тебе, еще только предстоит увидеть Милгрима. Раз так, можешь показать мне руперта?[44] Как руперт проводит смотр?
Аджай распрямил плечи, опустил большие пальцы по швам тренировочных штанов, принял заносчивое выражение и прошел мимо Хайди, наградив ее быстрым неодобрительным взглядом.
– Хорошо, – кивнул Гаррет.
– Милгрим типичный англосакс, – сказала Хайди. – Белый, как глиста.
– Так на то и актерская магия, – ответил Гаррет.
60
Скат
Милгрим, без ботинок и без пиджака, лежал на белом поролоне, целиком уйдя в новое восхитительное занятие. Над ним, под высоким потолком, освещенным большим итальянским торшером с абажуром-зонтиком, медленно и почти бесшумно кувыркался матово-черный скат – слышалось лишь мягкое шуршание наполненной гелием оболочки. Милгрим смотрел не на него, а на экран айфона, показывавший видео с камеры ската, раз за разом видя себя на белом поролоне и Фиону за столом (она что-то собирала из коробки, которую принес Бенни), потом белую стену, ярко освещенный потолок и снова себя. Ощущение было совершенно гипнотическое еще и потому, что он сам управлял кувырканием ската, водя большим пальцем по экрану айфона.
Скат плыл в воздухе. Созданный по подобию водного существа, черный «морской дьявол» с медленной жутковатой грацией колыхался над головой.
– На улице, наверно, еще лучше, – сказал Милгрим.
– Гораздо интереснее, но нам не разрешают. Если про них узнают, весь смысл пропадет. А они стоят чертову уйму денег, даже в стандартной комплектации. Когда мы только собрались покупать дроны, я предлагала что-нибудь такое. – Фиона имела в виду квадратный предмет, который собирала на столе. – Они быстрее и маневреннее. Но Губерт сказал, мы повторим историю воздухоплавания, начнем с аэростатов.
– Крылатых аэростатов ведь не было? – спросил Милгрим, по-прежнему целиком сосредоточенный на движении большого пальца.
– Не было, но о них мечтали. А эти штуки могут летать только совсем недолго. Аккумуляторы разряжаются.
– Он совсем не похож на вертолет. Скорее на кофейный столик для кукол.
– Восемь винтов, серьезная подъемная сила. И они в раме, так что он не ломается от первого же удара. Оставь пока ската и посмотри на коптер.
Милгрим с внезапной тревогой понял, что не знает, как выключить ската.
– Как его остановить?
– Просто оставь его в покое, программа все сделает сама.
Он глубоко вдохнул, убрал палец с экрана и посмотрел вверх. Скат опустил плавники (по их кончикам прошла странная дрожь) и завис, чуть покачиваясь, под самым потолком.
Милгрим встал и подошел к столу. Никогда ему не было так хорошо, как сейчас с Фионой в лас-вегасовском кубе Бигенда; он вновь и вновь с удивлением ловил себя на этой неожиданной радости. Никаких дел: забавляйся дорогими немецкими игрушками Бигенда и разговаривай, причем и сами игрушки, и управление ими можно было обсуждать бесконечно. Фиона, строго говоря, работала, собирала новый дрон из деталей в двух коробках, но занятие это явно было ей в удовольствие. Она орудовала главным образом маленькими отверточками и разноцветными торцевыми ключиками, по видеоинструкции, которую смотрела на ноутбуке Милгрима через красный модемчик. Мичиганская компания, два брата-близнеца в одинаковых очках и джинсовых рубашках.
Дрон, несмотря на винты, ничуть не походил на вертолет. Он был сделан из черного пенопласта с бампером из какого-то другого черного материала по периметру и четырьмя круглыми отверстиями, в которых вращались винты. Четыре аккумулятора, заряжавшиеся сейчас от розетки, вставлялись по углам, для равновесия. Обтекаемый фюзеляж внизу вмещал камеру и электронику.
– Жалко, на улице не проверить, – сказала Фиона, откладывая отвертку. – А так готово. Но я – труп. Как насчет завалиться?
– Что-что?
– Завалиться на твой поролон. Он широкий, поместимся. Ты ночью спал?
– Да почти нет.
– Тогда давай устроим тихий час.
Милгрим посмотрел на одну белую стену, на другую, на черного ската и на серебристого пингвина.
– Давай, – сказал он наконец.
– Тогда выключи свой ноут.
Фиона встала из-за стола и, пока Милгрим выключал ноутбук, прикрутила яркость торшера.
– Я не могу спать в этих штанах, – сказала она. – Они кевларовые.
– Хорошо, – ответил Милгрим.
