class="p1">– Подойди. Сейчас ты получишь его обратно, – сказал Цернунн и протянул лапу.
Шар подплыл к носу Ковена так близко, что он невольно скосил глаза
«Черномордик!» – радостно окликнул он его телепатически.
Зародыш в своём шаре зашевелился, открыл один глаз, потом другой.
«Привет, Ковен!»
Они прижались друг к другу и ласково потёрлись носами. Кот радостно мурлыкал, уткнувшись в своего любимца. Успокоительный запах Черномордика и запах воды – какое же это счастье!
– Ваша привязанность друг к другу всегда будет крепче всех прочих привязанностей. Не забывай, Ковен: он – это ты, ты – это он. Выслушивай его, верь ему, и ты укрепишь свою решительность. Прятать от него свои сомнения, скрывать слабости – значит лгать самому себе. Чтобы двигаться вперёд в школе Каслкотц, чтобы самому становиться лучше и мудрее, нужно быть честным с самим собой.
Черномордик сердито взглянул на своего хозяина.
«Не стоит самому себе всё портить…» – проворчал он.
– Ковен, ты помнишь, какое желание высказал, положив лапу на священный Аквамарин?
Конечно, он помнил. Такие моменты запоминаешь до мельчайших подробностей, каждую мысль, каждое движение.
Ковен утвердительно кивнул.
– И что же ты пожелал?
– Я…
Ковену было очень трудно произнести своё желание вслух под пронизывающим взглядом Цернунна.
– Я хочу научиться хорошо делать то, что раньше у меня не получалось.
– Достойное желание, – одобрил Цернунн. – Некоторые хотят абсолютной власти или наград первого ученика. Твоё желание свидетельствует о твоём добросердечии, искренности и скромности. И оно уже начало исполняться.
Ковен удивлённо посмотрел на фелида.
– Ты первый туполап, которого приняли в замок Каслкотц, – начал перечислять Цернунн. – Ты вступил на путь магии и колдовства, хотя для тебя он особенно труден. Ты рисковал жизнью, когда вступил в борьбу с Триликом на празднике Шамониос, и ты победил. Твои успехи говорят сами за себя.
«Цернунн говорит правду, – подтвердил Черномордик. – Тебе нужно увидеть свои успехи и принять их».
– Пришло время расставаться, – объявил фелид. – Ты возвращаешься к своим товарищам, чтобы продолжить учёбу в замке, что бы в нём сейчас ни происходило. Тебя ждёт долгий путь, пересечённый множеством комет. Но у тебя есть возможность с ними справиться.
Цернунн встал на задние лапы, рога его засветились ярче, и в ту же секунду он исчез.
Ещё одна звезда вспыхнула на небосводе. Самая яркая звезда.
Глава 26
Посланники Сумрачного леса
Школяры томились на ледяном ветру, измученные перенесённым испытанием. После него ничего, кроме усталости, они не чувствовали. Зевота распространялась как эпидемия. Мордочки и усы у всех клонились книзу, и аккомпанементом всеобщей готовности заснуть служило мерное мурлыканье.
Ковен прижал к животу Черномордика, который вылез из шара, ставшего льдинкой, и старался его согреть. Проще всего было сидеть и не двигаться, экономя силы. Кое-кто так и поступил, превращаясь понемногу в снежное изваяние.
– Ей давно пора вернуться, – произнесла с тревогой Иллена. – Пойду её поищу.
Пантера отправилась в пещеру.
Единственной, кто до сих пор не вернулся, была Дареза.
– Наставник, расскажите нам всем, пожалуйста, такое уже случалось? – испуганно спросила Элисса, повернувшись к Ксантосу.
– Да, иногда такое случалось, – подтвердил тигр. – Некоторым сражение с Цернунном даётся тяжелее, чем остальным.
Говард сидел молча. И неотрывно смотрел в чёрную пасть безмолвной пещеры. Ковен слышал, как он настаивал, говоря с Илленой, что нужно ещё немного подождать.
Пантера вышла через несколько минут, рядом с ней плыла по воздуху лесная кошка, она была без сознания.
Школяры невольно вздрогнули. Их Зародыши вытянули мордочки, услышав, как жалобно скулила Чепуховина, гладя Дарезу по шерсти и от всей души жалея свою хозяйку.
– Я провожу её к Косу, – сказала пантера.
Говард и Ксантос кивком одобрили её решение.
Пантера подняла лапу в воздух, продолжая неотрывно смотреть на Дарезу. Появился мерцающий шар – он стал крутиться и отгонять снег.
«Временный портал», – догадался Ковен.
Кошки очень редко ими пользовались. Ковен видел такой в первый раз в жизни. Чтобы его создать, требовалось большое искусство и очень много энергии. После такого заклинания маг бывал совершенно обессилен. Без поддержки арок и камней портал мог продержаться всего несколько минут, не больше.
Иллена и Дареза мгновенно исчезли в портале.
«Ужасно! Дареза, должно быть, в оченьтяжёлом состоянии», – подумал Ковен.
«Не то слово, – тут же отозвался Черномордик. – Чепуховине очень плохо, аура отражает глубокий страх и глухое отчаяние. Я ещё никогда не чувствовал, чтобы Зародыш пребывал в таком ужасе».
Ковен, который только что пережил разлуку с Черномордиком, без труда мог себе представить состояние, в котором находилась несчастная Чепуховина. Одно воспоминание об этом причиняло ему острую боль. Но стоило ли ему сочувствовать Дарезе? Переживать, беспокоиться о ней? Или правильнее платить ей той же ненавистью, какую она испытывала по отношению к нему?
– Думаете, Цернунн сломал Дарезу? – Лексиос сыграл свой вопрос на кантеле так тихо, что его могли услышать только друзья.
– А нам что за дело? – встрепенулась Сирения.
Ризу вскарабкался ей на спину и потянул её за ухо, помахивая пушистым хвостом.
– Да ладно тебе! – продолжала злиться Сирения. – После того, что мы все пережили, я имею полное право кусаться и царапаться. Я устала и превратилась в ледышку.
Она отряхнулась, стараясь избавиться от снега, толстым слоем покрывшего её шубку.
– Брайна! А ты что скажешь по этому поводу? – она окликнула подругу, надеясь на поддержку.
– Меня не спрашивайте. Я умираю. Умираю от голода.
– Съешь немного снега, – посоветовал Лонар. – Желудок будет занят, а мы тем временем доберёмся до замка.
Брайна пригвоздила его уничтожающим взглядом.
– Какой демон в тебя вселился, что ты даёшь мне такие советы?! Если ещё что-нибудь посоветуешь, насыплю гору снега тебе в глотку!
Остальные школяры возвращались в замок в полном молчании: нельзя тревожить деревья посреди ночи. К тому же каждый школяр сейчас снова переживал всё то, что только что испытал в пещере. Мысль о Цернунне сопровождала школяров до самого замка.
Всю ночь Ковену снились сны, но утром он ничего не смог вспомнить. Он очень старался извлечь из памяти хоть что-нибудь, но не смог. И Сирения тоже, сколько бы ни чесала за ухом задней лапой. Так и не записала в ловец снов ни единого сновидения.
Кот из сажи больше не являлся Ковену. Объяснить это можно было только встречей у Цернунна. Интуиция подсказывала, что он больше никогда не увидит своего внутреннего врага.
Дни быстро клонились к вечеру, и вторая четверть подходила к концу. Сложное испытание было позади. Школяры вздохнули с облегчением, а вместе с ними и весь замок Каслкотц, несмотря на недавние опасные и неприятные события.
