мог, куда опять уходил среди ночи? Куда, скажи? Я повсюду тебя искал!
А ведь Эрих говорил, до вечера у него работа. И в голову не приходило, что можно повстречать его здесь.
Неужели брат с ночи его разыскивал? Выглядел усталым, измученным даже, под воспалёнными глазами чернели тени. И руки его на плечах Флоренца дрожали, будто Эрих мелко тряс брата.
— Я уж думал, с тобой что-то сделали. Добрались, чтобы на меня надавить. Всё бросил, не знал, куда бежать, а ты просто разгуливаешь здесь!
Мальчишка и не расслышал в шуме толпы, как прозвучала пощёчина. А боль отозвалась сперва в груди, холодная и тяжёлая, и лишь потом заныла щека.
Конрад тут же оказался между ними.
— Так, хватит, — сказал он.
— Не вмешивайся, это мой брат! — зло воскликнул Эрих.
— Значит, ты превратно понимаешь родство. Раз старший, должен быть поддержкой и опорой, а ты налетел на него посреди улицы…
Толпа зашумела, не дав дослушать. Подалась вперёд, точно море, когда оно бросается грудью на берег.
— Перемены к лучшему грядут! — провозгласил человек с рупором, и площадь поддержала его восторженным рёвом.
Бросив взгляд туда, Флоренц увидел, что на возвышение к госпоже Золотой Маске поднялись ещё люди, один с белым лицом. Серебряной Маски нигде не было видно, а девушка так и стояла, раскинув светлые крылья, высоко-высоко.
— Немедленно иди домой, — прокричал в ухо брат. — Считай, что ты наказан. Вечером я вернусь…
— Я никуда не пойду! — заорал мальчишка. — Уж точно не в твой дом, ясно? Ты делал злые дела, мучил нашего Ника, чтобы никто не узнал о другом мире, чтобы оттуда не пришли! И всё, ты проиграл, понял ты? Видишь, сюда пришла пернатая!..
— Это не пернатая, — сказал кто-то рядом. — Это Леона. А значит, те милые люди, у которых мы гостили, явились в город.
— Погоди, ты тоже её видишь? — нахмурясь, произнёс Эрих, указывая на статую Хранительницы. — Фло, ты видишь там человека с крыльями?
— Да любой на этой площади, если только не ослеп, видит там девчонку с крыльями, — ответил ему чужак. — Э, да ты пьян, дружище?
— Что тогда происходит? — растерянно сказал Эрих и потёр глаза. — Будь оно неладно, что происходит?
Рыжеволосый, сощурившись, глядел на трибуну из-под козырька ладони.
— Там и Рафаэль, — сообщил он. — Это он там с рупором, я по голосу узнал. Слышите, ребята?
— Да быть не может! Они пришли забрать мой город? Они его не получат!
Флоренц совсем перестал понимать, что случилось. Но Эрих устремился вперёд, расталкивая людей, и его нужно было остановить, потому что казалось, он что-то натворит. Мальчишка кинулся за братом, пока их не разделила толпа, и успел вцепиться в локоть.
— Отвяжись! — зло бросил тот, вырываясь.
Двинул в грудь, довольно больно, но тут уже его самого скрутили чужаки и оттащили в сторону. Никто даже не обратил внимания — их глаза видели только крылатую, а уши слышали одного лишь человека в белой маске.
— Нужно отсюда убираться, — крикнул Джозеф. — Я разглядел ещё пару знакомых из тех, с кем не хотелось бы встречаться. Живо, ребята! А где девчонка?
Флоренц завертел головой, но Кори пропала. Когда это случилось, он не знал, только рядом её больше не было. И в толпе не видать.
Его дёрнули за рубаху:
— Найдётся. Уходим, уходим!
И он заспешил за остальными.
Чужаки шли поспешно, увлекая Эриха под руки. Тот всё пытался вырваться.
— Да отпустите же меня! — кричал он, упираясь ботинками в брусчатку. — Кто вы такие? Откуда знаете Рафаэля? Я должен с ним поговорить, уберите руки!
— Может, отпустим этого упрямого козла? — предложил Джозеф.
— Нехорошо выйдет, — произнёс его старший товарищ сквозь стиснутые зубы. — Видишь, он лезет на рожон. Мальчика жалко, какой-никакой, а брат. Эй, слышишь меня? Эрих, тебя ведь так зовут?
Площадь ещё была видна отсюда, из переулка, но уже почти не слышна.
Эрих поднял встрёпанную голову. Неясно, понял ли вопрос. Он рвался туда, к толпе, к неведомой цели.
— Ты тоже не друг Рафаэлю, правда? — спросил седой, встряхивая Эриха, и тот остановился наконец, перестал выкручиваться из рук и выпрямился.
— Что вы знаете? Что происходит? — спросил он.
— Эти люди держали нас в плену. Собирались взять город, предлагали встать на их сторону, но мы бежали. Хотели городских предупредить, но опоздали, видишь сам.
— Так чего вы схватили меня, недоумки? — вновь дёрнулся Эрих. — Перебить их, и дело с концом! Там стража, подать им знак…
— Послушай, ты, — перебил его Джозеф. — Там, на площади, весь город. Все увидели девчонку с крыльями и пляшут от счастья, и, похоже, до их разума ты сейчас не достучишься. Не заметил, что Рафаэля никто не торопится гнать? Иди, скажи словечко стражам, и я не удивлюсь, если там положат одного тебя, чтобы радоваться не мешал.
Эрих умолк, хмурясь, и собеседник его подтолкнул.
— Ну же, идём. Мы не проиграли, а только отступаем, слышишь?
Неохотно, но брат согласился. Он шёл и на Флоренца не глядел, а тот держался чуть позади. Было и обидно, и стыдно, будто в чём-то виноват.
Хотя ведь правда дал Эриху обещание его не бросать, зная уже, что не сдержит слова. Струсил, правды не сказал, а что позже они могут столкнуться, и не подумал.
Вернулись в дом Кори, надеясь встретить её там, но дом оставался пуст, и нужно было ждать. Хенрику, как самому молодому и быстрому из чужаков, сразу же всучили вёдра и отправили к источнику, чтобы поговорил с Гундольфом и добыл воды.
Эрих угрюмо прошёл к столу, сел на стул верхом и оглядел всю компанию.
— Значит, вы заодно с Кори, — подытожил он. — Чуяло моё сердце, что с этим парнем что-то неладно. Кто такие, на кого работаете?
— Ещё и как неладно, — пробормотал Джозеф, усаживаясь на скамью. — Похоже, ты и не представляешь даже.
— Мы пришли из другого мира, — сообщил его старший напарник. — Из Лёгких земель. Кори встретили недавно, от людей Рафаэля бежали вместе.
— Эрих, — сказал мальчишка, насупившись. — Ты говорил, Кори плохой человек. Почему?
— Потому что нос суёт куда не нужно, — ответил брат. — И в том, что творится, я уверен, он как-то замешан. А теперь поясни, откуда знаешь этих людей. Это Кори нашёл тебя? Что он тебе наплёл?
Флоренц открыл было рот, но старик положил руку ему на плечо.
— Значит, так, — сказал он Эриху. — Ты здесь только благодаря брату. Будешь его изводить или ещё поднимешь руку, пойдёшь на выход. Теперь говори сам, что знаешь о Рафаэле. Вообще всё. Любая мелочь может оказаться полезной.
Эрих покачался на стуле, не
