выходит, я борюсь с потрясением и дрожью.
Нет нужды расспрашивать Гая. Он сам спокойно продолжает:
— Когда он впервые встретил её, ему было всего шестнадцать. Тогда вместе с моим дедушкой – боссом Могильных карт на то время – они находились во Франции за подписанием важного договора, позволяющего Могильным картам переходить границы Франции со своими делами. И пока дедушка занимался этим самым делом, отец решил прогуляться по улицам Марселя и встретил её. Свою будущую жену. Зная его нрав, я уверен, что в тот же момент, когда он впервые её увидел, он уже знал, что присвоит её себе, сделает своей собственностью. Так и вышло.
Горечь в его глазах теперь начинает прожигать во мне дыры. Я чувствую, как в меня вливаются литры яда, чувствую, как он течёт по венам, отравляя всё моё существо.
Мне трудно дышать.
Но Гай продолжает:
— Он похитил её. Даже будучи шестнадцатилетним мальчиком, он без труда выкрал её... Помогал разве что личный помощник его отца, которого приставили приглядывать за ним. Она не успела даже ничего понять, будучи напуганной четырнадцатилетней девочкой. — Он делает паузу, достаточно долгую, чтобы я успела пожалеть о том, что слышу. — Дедушку такой расклад совсем не смутил, когда он вернулся с дел. Когда отец сообщил, что теперь это его невеста. Никто ему не перечил. Это было как простой подарок отца сыну. Ведь так всегда: любой из нас может получить всё, что только захочет, Каталина. Харкнессы считают себя богами, они приравнивают себя к Богу, считают, что им дозволено всё... И я... я ведь тоже рос в их числе. Один из них.
Я встаю с кровати, и мне абсолютно всё равно на то, в каком я сейчас виде: в одном лифчике и трусиках. Не смущаюсь и не стыжусь того, что его глаза видят всё моё сокровенное.
— Нет, ты не такой, как они, — говорю я.
— Такой, Каталина. Отец привёз тогда маму в дом и держал на привязи. Он лишил её свободы, связи сделали так, что больше её никто не искал, все посчитали, что произошёл несчастный случай... Я ведь тоже похитил тебя. Я тоже держал тебя против твоей воли. Я такой же, как и он. Как все они.
Отрицательно качая головой, я крепко обнимаю его и чувствую, как он весь вздрагивает, потому что мои руки коснулись сотни шрамов из его прошлого.
— Нет, нет, нет... Между вами большая разница, Гай. Он твою маму эгоистически мучил, а ты меня спасал, наплевав на всё, что у тебя было до меня. Вы не похожи... Мне кажется, ты был бы очень классным отцом.
На его губах возникает вдруг улыбка, пока он говорит:
— Намекаешь на то, что нам уже пора сделать ребёнка?
— Что?! — смеюсь я, и мне кажется, мой смех, который совершенно не вписывается в гнетущую грустную атмосферу, слышен на весь дом. — Нет! Я не это имела ввиду!
— Не оправдывайся теперь.
— Гай!
Стараясь не наступать на больную ногу и хромая, я осторожно иду к стулу и хватаю накинутую на него одежду. Надеваю сперва свитер, который мне когда-то покупал Гай, а потом и джинсы.
В дверь вдруг стучатся, и я радуюсь тому, что эти идиоты догадались сперва постучаться вместо того, чтобы врываться в спальню как сумасшедшие.
— Чувак, у нас тут очень необычный гость, — раздаётся голос Нейта. — Так что постарайся выйти быстрее.
— Да, вытащи ты уже свой член из Лины и выходи сюда сам, — следует насмешливый голос Зайда.
Потом шаги отдаляются.
Я даже уже и не обращаю внимания на вихри из матерщины и пошлых намёков, которые вечно вылетают из его рта, так что вместо смущённых взглядов уже хватаюсь за ручку двери.
— Погоди... — Гай отодвигает меня назад. — Сперва я. Мы же не знаем, о ком они говорят.
Мы выходим из спальни вместе, только я иду на пару шагов позади, пока Гай держит меня крепко за руку, сам при этом уверенно шагая по коридору, а затем и по ступенькам вниз. Нейт и Зайд уже ждут нас на первом этаже, скрестив руки на груди.
— Кто? — спрашивает Гай у друзей, преодолев последнюю ступеньку, но те лишь молча кивают головами куда-то в сторону.
— Я, мой дорогой друг! — весело отвечает голос, не принадлежащий ни Зайду, ни Нейту.
И когда мы оборачиваемся, на нас, стоя около столешницы, глядит насмешливо машущий нам рукой в чёрной перчатке Джаспер.
Глава 63
Гай застывает на месте. Мне даже кажется, словно он встретился с чем-то, чего долгие годы страшился, лицом к лицу.
— Очень рад видеть тебя, — усмехается Джаспер, опираясь на столешницу обеими руками, будто находится у себя дома. — И тебя, моя дорогая, тоже.
Меня не успевают остановить. Я сама себя не успеваю остановить, когда понимаю, что уже иду к нему, а потом влепляю такую звонкую пощёчину, что ладонь у меня начинает звенеть. От злости у меня сбивается дыхание.
— Я знаю, что заслужил, — усмехаясь, произносит Джаспер, поворачивая голову обратно. На его щеке остался красный след от моей ладони, а ему, кажется, плевать на боль. — Но всё же не так положено встречать гостей, дорогая моя.
— Иди нах_й! — цежу я сквозь зубы.
Зайд прыскает от смеха со стороны. Я почти слышу, как он радостно про себя вопит и воспылает гордостью.
— Лина! — возмущается Нейт, а потом подбегает ко мне и уводит в сторону.
— Что ты здесь делаешь? — Голос Гая проносится по гостиной как холодное торнадо.
Джаспер широко улыбается. Вообще он выглядит как человек, который пришёл сюда для приятной дружеской беседы. Совсем не как наёмный убийца.
В руках Гая откуда-то вдруг появляется пистолет. Не припомню, когда это он его прихватил. Или пистолет всё время висит на его штанах? Даже в то время, когда он спит?
— Уверяю тебя, друг, это тебе не понадобится, — как-то разочарованно растягивает Джаспер.
— Думаешь? — спрашивает Гай. — А я с радостью пустил бы пулю тебе в череп.
— Многие с радостью сделали бы тоже самое. Но я здесь по делу. Вижу, твоя девочка всё-таки добралась до дома. Не до конца целой, конечно, но всё-таки живой, а это ведь главное.
Гай сжимает кулак и делает шаг вперёд. Нейт
