начинает вздыматься слишком быстро, словно ему тяжело дышать.
— Всё кончено, Гай. Теперь ты перестанешь существовать для меня. Теперь ты для меня мёртв.
Гай медленно отрицательно качает головой. Он растерян, он напуган, он в панике. Его глаза заполняются ужасом, дыхание слишком громкое и быстрое.
— Нет... Не бросай меня, — шепчет он, кривясь от боли и впервые наплевав на свою гордость. — Не оставляй меня одного.
На этот раз я, сжигая все остатки человечности, которые ещё во мне теплились, делаю шаг вперёд и уверенно, чётко выговаривая слова, спрашиваю:
— Помнишь, однажды я сказала, что разобью тебе сердце за то, что ты разбил моё?
Гай сжимает губы, а глаза уже слезятся.
Конечно, помнит. Он всё помнит.
И тогда я добавляю:
— И сейчас я сдерживаю своё обещание.
Мне кажется, мои слова летят в него как сотни ножей, вонзающиеся ему в грудь, прямиком протыкая сердце. Гай Харкнесс, стоя передо мной, медленно умирает. Я вижу, как стекленеет его взгляд, как разжимаются губы и обессилено опускаются плечи.
Вижу, как Кровавый принц плачет. Вижу, как по его щеке уже катится одна слеза, за которую отец наверняка выпорол бы его до полусмерти, а потом использовал свою любимую «доску наказаний» снова.
— Прощай, — говорю я. — Надеюсь, никогда больше не увидимся.
Я отворачиваюсь от него, но в спину мне не поступает ответного удара. Он больше ничего не произносит, не издаёт ни единого звука, который напомнил бы о том, что он всё ещё жив.
Потому что на самом деле он уже мёртв.
Это я убила его.
Я вонзила нож в сердце Гая Харкнесса, совершенно об этом не жалея. Потому что таков был план с самого начала. С того самого дня, когда он вырвал из моей груди сердце и разбил его на миллионы кусочков. И я пыталась... Я старалась собрать все осколки воедино, его поступки постепенно излечивали кровоточащие раны, пока последняя капля окончательно не добила меня.
Он сделал так, что мои родители посчитали меня мёртвой. Он сделал так, что я никогда больше не смогу дышать ровно. Он сделал так, что теперь я известна как его жена, как обладательница золотой карты, как жестокая женщина Кровавого принца, которую следует избегать. Он решил, что я теперь его собственность. Как и говорил Вистан...
А мне едва исполнилось восемнадцать, прежде чем я стала женой наследника англо-американской мафии, вселяющей страх даже в холодные и каменные сердца. И теперь мне придётся жить с этим. Но без него. Вычеркнуть его из воспоминаний, сжечь как ненужную вещь.
Среди множества глаз я вдруг замечаю знакомые. Небесно-голубые.
Нейт.
Но я вижу не просто глаза.
Его взгляд... Взгляд напоминает мне о лживом обещании, которое я дала ему когда-то.
«Обещай, что не разобьёшь Гаю сердце» — тогда сказал он.
«Обещаю» — выдала я в ответ.
И нарушила слово, потому что ещё тогда знала, что вру. Но вынести взгляд разочарования мне не под силу, поэтому я отворачиваюсь от лица Нейта и спешу уйти. Шепчу лишь нечто вроде: «Прости...» и на этом всё.
Зайд же не церемонится. Он не смотрит на меня с грустью, напротив, его взгляд очень холоден и зол, и при этом слегка растерян. Только сейчас он понял мои недомолвки. Но карие глаза на меня долго не смотрят, Зайд отворачивается уже спустя три секунды. Ему словно противно на меня смотреть, а я его в этом не виню. Всё правильно. Пусть я буду противна для них всех. Именно этого теперь я искренне желаю. Ведь их больше в моей жизни не будет, будто никогда и не было.
Я быстрым шагом покидаю двор Харкнессов, я пробегаю мимо растерянных горничных, охранников, пока не получающих никаких приказов. Я в последний раз окидываю взглядом поместье Харкнессов — огромные крыши, окна, двери, высокие стены, тянущиеся высоко вверх. Теперь это место будет сниться мне в одних кошмарах, но в действительности я никогда больше не ступлю на эти земли.
Ворота распахнуты, я выбегаю наружу. Вырываю из-под кофты пакет, бросаю на землю, совершенно не волнуясь о том, куда он упадёт и кто его может найти.
Сложно. Горько. Даже страшно.
Может, я и думала, что смогу хладнокровно избавиться от любых чувств к Гаю, но бежать от него, сломя голову, сложнее, чем я предполагала. Я вспоминаю его лицо, а потом себе же и кричу, что он заслужил всё это. Что я не должна его жалеть.
Но слёзы Кровавого принца я вряд ли когда-нибудь смогу забыть.
На горизонте показываются деревья. Я приближаюсь к назначенному парку всё ближе и ближе, сердце то трещит, то сжимается, то стучит в два раза быстрее. Я волнуюсь, боюсь и пытаюсь не зарыдать. На груди висит один мой кулон, а на пальце кольцо в форме змеи, подаренное Гаем. Почему-то я решаю от него не избавляться.
Воздух кажется легче, а невидимые тяжёлые камни, которые лежали на моих плечах всё это время, будто падают у моих ног, освобождая меня. Я больше не чувствую оков на своих запястьях.
Ведь по сути теперь я свободна. Путём заточения другого человека.
— Лина! — слышу я голос папы со стороны деревьев.
Он пришёл. Он меня ожидает.
И без лишних раздумий я бегу навстречу к нему.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
