предстояло найти другой путь.
Николай толкнул решётчатую дверь. Она со скрипом отворилась, и мы вошли в тесный закуток, где начинались каменные ступени витой лестницы. Увидев, какой предстоит подъём, Тамара Кузьминична охнула и заявила, что подождёт нас внизу. Глеб задержался с Тамарой Кузьминичной. Я поняла, что он хочет ещё раз осмотреться в доме маячника. Мы с Гаммером и Настей включили фонарики на смартфонах и стали неторопливо подниматься за Николаем. Массивные серые ступени выглядели крепкими, способными продержаться не один век, и я шагала по ним без страха, только старалась не выпускать спиральный поручень.
Подъём показался невероятно долгим. Когда же мы добрались до верха, там обнаружилось дополнительное препятствие – запертый на замок металлический люк. К нему подводила двухметровая металлическая лесенка. Сплошные препятствия! Библиотечный подвал по сравнению с башней маяка был просто-таки круглосуточным магазином, куда мог попасть любой желающий.
Растревоженная, я выбралась через люк и очутилась в красном цилиндре, который видела снизу. Вокруг него тянулась кольцевая обзорная площадка с металлическими поручнями, на вид не самыми надёжными. Табличка «Не облокачиваться! Опасно!» подтвердила мои опасения. К поручням я не притронулась, но обзорную площадку обошла дважды. Искала хоть какую-то зацепку. Настя осматривала столбик, на котором прежде держался маячный фонарь. Гаммер ощупывал пеньки от срезанных решёток, а потом задрал голову и постарался заглянуть на зелёный колпак башни.
– Забудь, – шепнула я. – Мы туда не полезем.
– А если там…
– Забудь!
Гаммер всем видом показал, что ищет, как бы туда, на колпак, вскарабкаться. Я притворилась, что не замечаю этого, затем не сдержалась и хорошенько ущипнула его за ляжку. Гаммер от неожиданности подскочил. Николай рассказывал, что к осени сюда привезут линзу Френеля и маяк вновь зажжётся, но теперь осознал, что его никто не слушает, и замолчал. Предложил нам вернуться в дом маячника. Экскурсия заканчивалась. Я ещё раз огляделась. Увидела низенькие дома Заливина, бараки рыболовецкого колхоза, прежде скрытые от меня забором из профнастила, различила на той стороне залива тёмную полосу Куршской косы. Вздохнув, последовала за Гаммером и Настей, спустилась по лестнице. Николай задержался, чтобы запереть за нами люк. Обе двери в основании башни он, разумеется, тоже запер.
Не верилось, что наша вылазка закончится так бесславно! Мы ничего не нашли! Ни намёка, где искать тайник Смирнова! Я пожалела, что мы не живём на страницах Паттерсона, – героям его «Охотников за сокровищами» было достаточно доплыть до нужного места, а там появлялся услужливый крестик и вопил: «Нырять тут! Сокровища здесь!» Ну в самом деле, мы же не могли облазить всю территорию маяка, нам бы не хватило и недели, чтобы обследовать каждое деревце, заглянуть в щель за каждым кирпичиком. К воротам подъехало такси, и я с отчаянием посмотрела на Глеба. Глеб шепнул мне, что пора возвращаться.
Тамара Кузьминична едва стояла на больных ногах, но напоследок засыпала Николая вопросами – они предусматривались, а значит, были оплачены, как и сама экскурсия. Тамара Кузьминична спрашивала обо всём подряд: почему до сих пор нет окон, сколько продлятся работы, где же в Заливине откроют гостиницу, если уж решили не открывать её на маяке, зачем на новеньких кирпичах стоят циферки, почему на крышу постелили дешёвую металлочерепицу – неужели на керамику не хватило собранных миллионов? Николай отвечал путано, сбивался. Хотел поскорее избавиться от надоедливых туристов.
Я подошла к восстановленной стене жилого помещения и впервые обратила внимание на упомянутые Тамарой Кузьминичной циферки. Как она вообще их заметила? Они были крохотные, выдавленные по центру каждого кирпича и шли по порядку: от «1» в левом верхнем углу до «54» в правом нижнем. Я тихонько спросила Николая о пронумерованных кирпичах. Он говорил с Тамарой Кузьминичной и меня проигнорировал. Мне бы спокойно подождать, потом как бы невзначай повторить вопрос, но я, взволнованная, повторила его немедленно – громко и отчётливо. Николай прервался на полуслове и нахмурился.
– Нет, а правда! – Тамара Кузьминична пришла мне на выручку. – Вы, Николай, так и не ответили. Что за цифры-то?
Николай тяжело вздохнул. И ответил. Он только начал говорить о предпринимателях, помогавших восстановить маяк, ещё не упомянул «Варягъ», а я уже всё поняла. Пазл сложился. Картинка нарисовалась. Финальная зацепка заняла своё законное место в заливинской цепочке. Ну конечно! Ведь Гаммер как-то вскользь зачитал нам статью о придуманной «Варягом» стене благотворителей: каждый сотрудник компании закладывал именной кирпич в память о собственном благодеянии. В доме маячника обошлось без имён, но я не сомневалась, что смотрю на неё – на стену благотворителей. Николай подтвердил мою догадку, заодно пояснил, что кирпичи закладывали как руководители «Варяга», так и руководители других, привлечённых «Варягом» компаний. Они поставили цифры вместо имён, чтобы подчеркнуть анонимность и бескорыстность своего поступка.
Мы с Настей, Гаммером и Глебом слушали Николая и стояли под стеной. Смотрели на один кирпич – единственный из всех пятидесяти четырёх, который нас заинтересовал. Девятый. По номеру книжной тетради, выпавшей из библиотечного «Оцеолы». Цепочка «штемпель Заливина, брошюра с маяком, книжная тетрадь» указала прямиком на него. Точнее, на то, что за ним спрятано.
– Здесь толстые стены? – поинтересовался Гаммер.
Николай сказал, что толстые. В три кирпича. Добавил, что у перемычки, соединявшей дом маячника с башней, стены были потоньше. Сказал что-то ещё про стены самой башни, потом возвратился к разговору про благотворителей и похвалил калининградский «Лукойл», оплативший очистку колодца и высадивший на территории маяка молоденькие кедры, но мы его не слушали. Три кирпича! Достаточно, чтобы устроить тайник!
– Лучше отойти, – прошептал Глеб.
Заворожённые девятым кирпичом, мы действительно выглядели глупо, словно распознали в нём неведомое языческое божество и собрались под ним в молитвенном стоянии. Постарались непринуждённо отойти в сторонку, но походка у Гаммера получилась такой смешной, что мы с Настей рассмеялись.
Я напомнила Тамаре Кузьминичне, что у неё болят ноги, и предложила ей поторопиться к такси – намекнула, что за ожидание вообще-то берут дополнительную плату. Взяла Тамару Кузьминичну под руку и повела прочь из дома маячника. Заметила, что Глеб протянул Николаю чаевые и о чём-то его спросил. Когда мы вышли из ворот, таксист услужливо открыл переднюю дверь и помог Тамаре Кузьминичне сесть, а Глеб нагнал нас и признался:
– Я записал номер Николая. Сказал, что хочу завтра привезти друзей из Петербурга и нам понадобится экскурсовод.
– И? – спросила Настя.
– И Николай ответил, что завтра не получится. Он весь день будет в заливе. То есть рыбачить.
– Отлично! – воскликнула я.
Всё складывалось как нельзя лучше.
Возвращаясь в Полесск, мы предвкушали новую вылазку и радовались, что нам не
