Книга Куда уходит кумуткан - Евгений Рудашевский

Нерпёнок опять убежал. Цепляясь передними ластами за снежный наст, он быстро подтягивался вперёд. Могло показаться, что он спешит к себе в логовище, но его ждала лишь ледяная пустыня Антарктиды. Нерпячий улус с его заботливыми мамашами и беспокойными сеголетками остался далеко позади. Нерпёнок даже не оглядывался, настойчиво полз к береговым завалам.

Молодые полярники, недавно прибывшие на станцию «Молодёжная», удивлённо наблюдали за ним издалека. Вчера они впервые увидели этого нерпёнка и тогда решили, что он заблудился. Даже взрослые нерпы боятся материка, держатся на морском льду – от берега его отделяет снежная гряда. На материке нерпе делать нечего, там не найти ни полыньи, ни отнырка, и рыба там, конечно, не водится.

В Антарктиде начиналась ранняя весна. Это было шумное время «детских садов». Пингвины собирали себе гнёзда. Материала на всех не хватало, и стоило одному пингвину отвлечься, как другой подбегал, чтобы стащить у него несколько камней. Пингвин, заметив пропажу, устраивал громкий скандал. Ворча и ругаясь, бросался за вором в погоню. Остальные отвлекались от забот и с интересом следили за происходящим в ожидании драки.

Прилетало всё больше птиц. Вслед за поморниками появились снежные буревестники, они готовились к дальним странствиям по южному континенту в поисках мест, где можно отложить яйца и вырастить птенцов. На плавучих льдинах чаще встречались морские львы и морские слоны. Жизнь в Антарктиде пробуждалась.

В нерпячьем улусе нерпята ползали у проталин, учились нырять в ледяную воду. Мамаши отпугивали от своих логовищ соседей и обеспокоенно следили за малышами. Заметив приближение снегоходов, нерпы попрятались. Это полярники привезли юного путешественника. Они были бы рады отдать его по адресу, но должны были просто оставить вблизи от полыньи, надеясь, что он сам отыщет свою семью.

И вот на следующий день нерпёнок опять ушёл к материку. Бросил улус, уютное логовище и юных друзей. Вместо того чтобы жмуриться на солнце, валяться на ковре из линной шерсти и слушать, как за снежной стенкой плещутся взрослые нерпы, он ушёл в одинокую неторную пустыню.

Полярники не могли этого объяснить и не знали, что делать. Теперь говорить, что малыш заблудился, было бы глупо. Он намеренно покинул свой дом и полз к берегу.

– Но зачем? Что ему нужно в этом безжизненном краю? – не унимался один из полярников.

Ему никто не ответил.

Решили, что у нерпёнка погибла мать, сочувствия у соседей он не нашёл, поэтому отправился искать иной приют. Но это не объясняло интереса малыша к материку. Он мог бы уйти дальше по морскому льду и там учиться охоте в одиночестве.

Полярники взяли нерпёнка на станцию. Привезли его на снегоходе и первым делом познакомили с местным псом. Пёс Механик, названный так за любовь к машинам, знакомству обрадовался. Лаял, вилял хвостом и внимательно обнюхивал серо-жёлтую шёрстку нового друга.

Нерпёнку дали имя. Тюлька. Тут же отметили его именины – торжественно открыли консервы с тушёной говядиной. На этом празднике грустным оставался лишь сам Тюлька. Ни мясо, ни молоко, ни рыба его не заинтересовали. Псу пришлось всё подъедать за своим другом. Впрочем, он не возражал.

– Что же нам с тобой делать? – вздыхали полярники.

Прятать Тюльку на станции было бы трудно, и они рассказали обо всём старожилам «Молодёжной», надеялись, что те приветят нерпёнка, разрешат ему остаться и, быть может, придумают, как его развеселить.

Узнав историю Тюльки, старожилы нахмурились.