и слезами в глазах.
— Он не достоин тебя, — тихо сказала ему я.
Не уверена, что он услышал. Минос рассмеялся.
— Хорошо же ты устроился, крысенок! Одурманил некромансера и соединил с собой даже не обручальным кольцом, а Заветом. Бьюсь об заклад, она не представляет, что это значит.
Я непонимающе перевела взгляд между королем и его сыном.
— Только тронь ее, — прошипел Ратбоун.
— И? Что ты мне сделаешь? Пусть она и вернула тебе человеческий вид, ты по-прежнему бледнокровка. Ты больше никогда не коснешься магии. — Минос посмотрел на меня. — Если только, конечно, она не решит поделиться с тобой своими запасами. Хотя… Уверен, ты ее и в этом убедишь.
Яд так и сочился из уст короля. Ратбоун попытался пихнуть его своей ногой, но Минос с легкостью увернулся. Он держался так прямо и грациозно, словно всегда носил тяжелую корону из чистого золота на макушке.
Мне захотелось снести ему голову только, чтобы этот разговор поскорее завершился.
— Вы мне изрядно надоели, — раздраженно вздохнул он и повернулся к моей матери. — Тамала, давай закончим это, согласна?
Он сверкнул ослепительной улыбкой и достал из кармана складной нож. Лезвие выпрыгнуло с резким щелчком. Я нервно сглотнула, и Ратбоун привлек мое внимание, кашлянув. Он словно знал, что я задумала.
Ратбоун покачал головой и произнес немое «нет».
Я закусила губу и постаралась как можно менее заметно коснуться своего заднего кармана. Карта заурчала в ответ, завибрировала от предвкушения. Она уговаривала достать ее и активировать.
Империальная звезда умоляла меня ввести ее в бой.
По коже пробежал холодок. Я почти могла слышать отдаленный шепот мертвых некромансеров. Или я уже окончательно сбрендила?
Минос воспользовался тем фактом, что мама была измождена и прикована цепями к стене, чтобы приставить нож к ее горлу. Температура в комнате резко упала, и я покрепче обхватила картонную карточку в кармане. Жужжание голосов приближалось.
Минос сделал надрез на мамином плече, и она громко всхлипнула. Кровь заструилась вниз по предплечью.
— Мора, нет! — закричал Ратбоун.
Я выхватила артефакт из игральной карты и сжала камень в ладони. Минос оторвался от Тамалы и его глаза вспыхнули возбуждением. Еще немного, и у него потекли бы слюни при виде потерянного артефакта.
— Мора, не делай этого! — все еще пытался достучаться до меня Ратбоун.
— Прости…
Ставки были очевидны. Я позволю Империальной звезде завладеть мною и не буду уверена, что она отпустит. Другого выхода нет.
Я надела амулет на шею.
Я должна была спасти маму.
Мое тело раскалилось добела. Мышцы в икрах, ягодицах и даже на лице вдруг напряглись, готовясь к бою. Магия потекла из амулета в грудь, а затем разошлась по сосудам, разнося ярость и силу в каждую клеточку тела. Уже скоро я дышала чрезвычайно часто, а любое резкое движение могло сорвать меня с цепи.
Я нацелилась на короля Дома крови. Даже в темноте подвального помещения я видела вздутые вены на его шее и прерывистые вдохи.
— Надеюсь, ты сдохнешь медленно, — прошептала я, и вышло это у меня чересчур мягко.
И все же колени Миноса слегка затряслись от атмосферы в воздухе.
— Взять ее! Убейте ее! Но сперва снимите с шеи амулет! — скомандовал он своим гвардейцам.
Все снова задвигалось в замедленном действии. Двое мужчин ринулись ко мне, их ноздри расширились. А я схватилась за амулет, и он тут же отозвался огнем в теле и шепотом в разуме.
— Наконец-то… — простонал один голос.
— Размажь его по стенке, — восторжествовал другой.
Я стала видеть короля гораздо четче. Каждая морщина на лбу напоминала мне, что Минос смертен, и его кончина уже на пороге. А еще запах крови, много крови. Рана у мамы на плече кровоточила, и она даже не пыталась ее зажать или перетянуть, чтобы остановить потерю. Она словно сдалась.
Мне хотелось расшевелить ее и заставить опомниться.
Месть горела в моих венах, молила о том, чтобы я позволила ей обрушиться на особняк и разнести в щепки все, что от него потом останется. Уничтожить каждое воспоминание о времени, проведенном здесь. Званый ужин, на котором Минос унизил меня и заставил хотеть его с помощью магии. Кровь, которую он заставил меня пить. Надежду, которую он заставил меня испытывать. Он обещал спасти мою мать из заточения, но настоящей тюрьмой был Дом крови, а Минос главным надзирателем.
Пришло время вырвать себя и своих близких из его оков. Мама, Аклис и Ратбоун больше никогда не должны знать боли от рук короля крови. Я больше никогда не должна бояться его.
Минос должен был умереть как можно скорее. И я с радостью готова была стать его палачом.
— Дайте мне все, что есть, — прорычала я себе под нос.
Однако разговаривала я вовсе не с собой.
Где-то вдалеке послышались возражения Ратбоуна, но его тут же схватили гвардейцы. Два бугая, что должны были связать и меня, на пару мгновений замерли. Животный страх отразился в их глазах, будто артефакт зачаровывал всех, кто на него посмотрит.
— Ну же… — с вызовом сказала ему я.
Магия взорвалась, и мое внутреннее Я разлетелось осколками по сторонам. Я больше не была Морой, я стала небесной энергией, бесконечной рекой.
Я стала самой магией.
Твою же…
Глубоко вдохнув, я вобрала в себя столько кислорода, сколько человеческие легкие не были способны вместить. Сердце трепетало неестественно сильно. Звуки стали громче, краски ярче. Король Дома крови превратился в гигантскую мишень, а я превратилась в стрелу, чей кончик был заправлен ядом.
Все тело гудело, натянулось как струна и грозило лопнуть, если я не выпущу эту силу на волю. Больше ничто не могло остановить меня, но Минос нашел способ временно задержать взрыв.
Глава 28. Кровь за кровь, смерть за смерть
Когда Минос приблизился к Ратбоуну, мое сердце замерло. Кровь в жилах застыла. На мгновение я порадовалась, что он оставил маму в покое, но затем король коснулся Ратбоуна. Его шея неестественно выгнулась, будто он сопротивлялся взгляду отца, но ничего не мог поделать, — тело не слушалось.
Мой разум не позволял выпустить взрыв магии, что томился внутри: я боялась за маму и Ратбоуна, которых тоже накроет волной. Но тело отчаянно требовало сделать хоть что-нибудь.
Король применил к сыну магию, это можно было понять по тому, как резко Ратбоун встал и последовал за ним в мою сторону. Шел он слишком медленно, поэтому Минос дернул сына за шиворот его футболки и потащил за собой, как непослушного щенка.
— Это твой единственный способ вернуть себе яйца, —
