сидел на концерте и ловил вибрации. Музыкальный кайф. Клезмер вонзался в самое сердце.
«Господи, – подумал я, – ву ист дос геселэ, ву из ди штиб…» (где эта улица, где этот дом…), – почему я всю жизнь просидел в Москве и не побывал на родине евреев, создавших эту поистине божественную музыку, – где-нибудь в Пшисихе, в Руменье, Лемберге…».
Я открыл для себя клезмер. До этого только слышал Леонида Утесова с его дядей Элей и сестер Берри. Теперь мой кумир – капелла Мерлина Шеперда. Он – музыкальный экс-директор шекспировского театра «Глобус», энтузиаст высшей марки, душа интернациональной музыкальной группы. Он потрясающий дирижер и – простите за эпитеты! – гениальный исполнитель на кларнете, на бас-кларнете и саксе. Пластичный до невероятия. И рядом с ним «боевая подруга» – Полина Шеперд из Брайтона (родом из Казани).
Концерт доставил истинное удовольствие. Не только я, но и весь зал, захваченный клезмером, начинал «зинген лидер» (петь песни). Бить в ладоши. Стучать ногами. Экстазировать каждый на свой лад. Прекрасно выступили солисты: 80-летний Аркадий Гендлер и его молодые коллеги (эстафета молодого поколения) – Псой Короленко, Анатолий Пинский, Ваня Жук и другие. Они исполняли разные песни. Печальные и жалобные. Задорные и смешные. Одна только песня про «машке» (водку) чего стоит!
И слова, и исполнители, и музыканты, и сам клезмер – все это вихрь, самум, кружение, верчение, трясение, ветер с восторгом пополам. Удивительная энергетика. Жизненная сила, которая помогает еврейскому народу преодолеть все невзгоды и выстоять, несмотря на любые трудности. Хочешь – не хочешь, но эта энергетика заряжает любого. И вот уже я не «поэт интерн бет» – не сочинитель из-под кровати, а человек, который пританцовывает, прихлопывает, взбудораженный и вспененный, в кругу всех. Как поется в песенке «Йидэле мит фидэле» («Еврей со скрипкой») в переводе с идиш:
Смеется рыжий Арье
С Йидлом-скрипачом.
Йидэле со скрипкой,
У Арье – контрабас,
И вся-то жизнь их – песенка
О чем? О всех нас.
Так им ли быть в печали?
Зайт фрэйлах! В добрый час…
Отслушав, отхлопав, отдышавшись, кто-то сказал: «Не знал, что так весело быть евреем! Это просто здорово!» Возможно, кто-то сходу стал собирать чемоданы. Лично я остаюсь в Москве. Здесь мой Иордан. Но отныне клезмер и идиш – мои новые друзья. Лехаим!..
* * *
8 июня – еще неделя пролетела в заботе и беготне. Можно выделить лишь встречу с главным хранителем Третьяковки – Екатериной Селезневой. Подарил ей две книги о художниках, она мне тоже что-то презентовала. Я предложил ей поспособствовать изданию серии книг о художниках, не дорогих альбомов, а нормальных книг для народа, и продавать их в киосках Третьяковки, ведь наши книжные киоски в галереях не идут ни в какое сравнение с парижскими. Селезнева кивала головой: да-да, нужно. Но боюсь, что ничего из предложенного не реализуется. Так оно и произошло.
А я неутомим в своих проектах и надеждах и набросал список возможных новых книг, аж 14 штук!.. Звонил в «Аграф», хотят поговорить, но ехать в Свиблово на метро, а потом на трамвайчике. И я отказал.
А пока мелочевка: написал небольшого Мопассана в рубрику «Великие грешники», комментарий «Любовь и Время» для журнала «Только ты». Вышел июньский «Алеф» с Давидом Самойловым.
Продолжаю перечисления. Серьезно занимался Лионом Фейхтвангером. А еще прикол, связанный с Томасом Манном. Звонок от Риммы Юкелис, с которой Ще работала в закрытом «ящике» (жившие во времена СССР знают, что это такое). Говорит: «Видела передачу по телевизору о Томасе Манне и решила перечитать то, что у Юры о нем написано в книге, и до двух часов ночи провела время с Безелянским…»
Прямо: «Не спится, няня. Все Безелянский не дает мне глаз сомкнуть…»
20 июня – в газете «Среда» (500 тыс. тираж) опубликована рецензия на две книги: ЖЗЛовская «Ленин» и на мою «За кулисами шедевров». И как это сочетается? Занимался портфелем будущих рукописей. Было бы интересно написать, к примеру, такие: «Женщина и власть» (от Помпадур до Маргарет Тэтчер), «Одиозные фигуры» (Фидель Кастро, Каддафи, Арафат, корейский Ким и др.), «Звездный небосклон» о кинозвездах и т. д.
А еще занимался списками персон, о которых писал – в каких изданиях, когда. Имен так много, что я запутался. А каждодневная читка газет и прочей прессы? На это тоже уходит время. И, кстати, в каком-то материале натолкнулся на факт: мать Александра Фадеева – Антонина Кунц из обрусевших немцев. Не знал, а то обязательно вставил бы в свой «Коктейль «Россия».
И пришла мне в голову идея, и отнюдь не литературная, но связанная с малыми гонорарами: а не пойти ли на какую-то иную работу и немного подработать. И по звонку 17 июня отправился в какую-то китайскую корпорацию «Тяньши», которая продает гай-бао, биожелезо, биоцинк и т. д. Работа: продвигать их на русский рынок. Представители фирмы с открытыми объятиями, а я подумал на холодную голову и отказался: это не мое, я не продавец иллюзий или чистого воздуха.
27 июня – нашел еще одну площадку для подработки – газету «Россия», там всплыл Феклушин из Клуба. Заказали материалы о Париже и об Александре Грине.
В «Радуге» редактор Петровна натолкнулась в моем тексте, что Альфред де Мюссе байронизировал, и спросила меня, а мог ли Байрон мюссенизировать? Н-да. Мог ли Байрон подражать 14-летнему мальчику Мюссе? Смешно… А пока Петровна путалась в дебрях мировой литературы, я занимался Александром Таировым в связи с его 120-летним юбилеем. «Жизнь и смерть Александра Таирова». Дерзко взялся за тему. Иногда мне кажется, что во мне сидит некий литературный авантюрист, который может легко и свободно подойти к любому великому без страха и почтения, нет, лучше: трепета… Но только к истинным талантам, а не к «героям вонючего рынка», как однажды выразился царский премьер Витте. Фамилии не перечисляю…
3 июля – начну с Жванецкого: «Жалобы и стоны – прямой путь к дружбе и человеческому общению. Рассказы же об успехах и высоких заработках требуют слушателя редкой силы и самообладания». Это наблюдение сатирика я постоянно испытываю на себе. Жалуешься – сочувствуют, говоришь о новых вышедших книгах – все тут же мрачнеют.
29-го июня совершил двухиздательский поход. Сначала «Олма-пресс», а затем АСТ, благо они недалеко друг от друга. В «Олме» полу228 | Юрий Безелянский. Нулевые, боевые, пенсионные чил новый вариант своей книги «ХХ век» (первый вариант – тираж 2,5 тыс. экз.; второй – 12,5 тыс. экз., итого – 15 тысяч). Внутри книги все одинаково – текст, снимки,
