class="p1">Улыбка сползла с лица не-Ронни и сменилась гримасой печали.
Мир затаил дыхание.
Казалось, прошла целая вечность, хотя на деле наверняка не истекло и минуты, когда древняя сущность в теле менеджера кинотеатра подняла голову и посмотрела Бэнкрофту прямо в глаза, нежно поглаживая его по щеке, после чего заговорила голосом, звучавшим совершенно нереально, как тихо напевающий хор:
– Столько боли. Столько любви.
Бэнкрофт открыл было рот, но не сумел вымолвить ни слова, лишь из глаз потекли слезы.
– Хватит, – снова раздался нереальный голос.
Во всех, стоявших на сцене, врезалась ударная волна, будто неожиданная волна в спокойном до того океане. Они повалились на пол. Бэнкрофт неуклюже, с грохотом рухнул вниз и разразился ругательствами. Единственной, кто остался на ногах, была бесформенная золотистая фигура, стоявшая над бессознательной Ронни. Затем, с тихим хлопком, она исчезла.
Ханна потрясла головой, приводя в порядок мысли, и поняла, что снова контролирует свое тело. Она села, наслаждаясь возможностью сгибать и разгибать пальцы по собственному желанию.
Над ней склонился детектив-инспектор Стерджесс.
– Ты как?
– Вроде бы нормально. А ты?
– Бывало и получше, пожалуй. Определенно, сегодня выдался один из самых странных дней в моей жизни.
Ханна приняла его протянутую руку и позволила помочь встать, краем глаза заметив чье-то движение. Трое из четверых мужчин сидели на сцене и ошеломленно озирались по сторонам, ощупывая свои лица, вновь ставшие нормальными, без чрезмерно длинных клыков, и понимая, что кошмар наконец прекратился.
Но не убийца в красной толстовке…
Необъяснимым образом он остался вампиром, с радостью приняв свой новый облик, и сейчас с рычанием метнулся к Ханне. Стерджесс едва успел загородить ее, когда раздался выстрел, и нападавший рассыпался горсткой праха.
Все повернулись к Бэнкрофту, который сидел с ошарашенным видом, явно не меньше других удивленный, что Чехов сработал. Затем осторожно опустил еще дымящийся мушкетон на сцену рядом с собой.
– Знаете, иногда так бывает: встретишь человека, и сразу понимаешь – вы не поладите.
Все посмотрели на то место, где несколько секунд назад находился убийца Наташи Эллис. Теперь там остались только красная толстовка, горстка праха и заостренный кол, вытесанный из старой церковной скамьи и покрытый протухшим чесночным соусом.
Бэнкрофт расхохотался.
– Что тут смешного? – нахмурилась Ханна.
– Да просто подумал, как детектив Белоснежка будет описывать все произошедшее в официальном рапорте.
Глава 60
Теперь, когда прилив адреналина схлынул, каждый мускул нестерпимо ныл. Утратив дар речи, Ханна сидела на диванчике в одной из кабинок кафе при кинотеатре, обхватив ладонями бокал вина и подумывая о том, чтобы никогда больше не шевелиться. Ронни с широкой ухмылкой на лице появилась рядом, сжимая в руке бутылку.
– Подлить?
– Мне хватит, спасибо, – улыбнулась Ханна, покачав головой. – Чего это ты такая веселая?
– Врать не буду, когда я очухалась на сцене, без понятия, как там оказалась, и увидела превращение в пыль какого-то чувака, то испугалась до усрачки, – призналась Ронни. – И будто этого было мало, потом ввалилась армия вооруженных до зубов бойцов, круша направо и налево все двери и окна – а кстати, в таком старом здании их замена обойдется в целое состояние. И это не считая вопиющего нарушения гражданских свобод…
– Конечно, – согласилась Ханна.
– Но потом объявилась та блондинистая коротышка со стрижкой, как у жены политика, – при этом весьма точном описании доктора Картер помощница редактора усмехнулась. – В общем, она дала мне свою визитку и приказала забыть все, что здесь творилось. Конечно, при условии, что убытки возместят, включая полное восстановление чертового органа и переоснащение кинотеатра, с окнами и прочим. И как вишенка на торте: эта фифа будет бесплатно защищать нас в суде.
– Отличная сделка, – кивнула Ханна, поднимая бокал для тоста.
– Точно. Особенно если учесть, что я и правда ни фига не помню. Короче, оставлю тебе бутылку.
Не слушая протестов, Ронни так и поступила, а потом удалилась, весело насвистывая.
По крайней мере, хоть кто-то был счастлив. Предыдущая беседа Ханны с детективом-инспектором Стерджессом оставила после себя крайне смешанные ощущения. В основном замешательство. Потому что в этот раз он видел появление ручных штурмовиков доктора Картер и говорил с ней в довольно резком тоне, узнав о ее должностных обязанностях, лежавших далеко за гранью адвокатской практики.
– Похоже, именно доктор Картер отдавала приказы моему начальству, и в итоге я работал на нее, – сообщил потом Стерджесс Ханне.
– Ты воспринял эту новость очень спокойно, – заметила она.
– Я и так понимал: творится что-то дурно пахнущее. Но теперь знаю это наверняка, – пожал он плечами. – Звучит не слишком логично, да?
– Теперь тебе известно абсолютно все?
– Что ты имеешь в виду? – с подозрением взглянул на собеседницу Стерджесс. – Есть что-то еще, что я должен знать?
Ханна так и стояла с застывшей на лице улыбкой, так как не могла придумать, что говорить дальше. Больше всего хотелось выпалить: «Доктор Картер поместила в твой мозг ужасный глаз-паразит, позволяющий ей видеть все, что видишь ты». Но, по словам Когза, Стерджесс мог умереть еще до конца предложения, поэтому помощница редактора просто молча стояла и улыбалась.
– Насчет другого вопроса, – после паузы смущенно продолжил Стерджесс.
– Какого? – уточнила Ханна, увидела, как взрослый мужчина краснеет не хуже школьника, все поняла и отмахнулась. – А, не бери в голову.
– Нет, я хочу все прояснить… Просто мне… Я… Я посвящал работе много времени и… не встретил… до этого момента… подходящую девушку…
– Конечно.
– И я…
– Да.
– Но мне…
– Ясно.
– И все же я…
В итоге Ханна поцеловала Стерджесса, просто чтобы заставить его замолчать. И потому что давно хотела это сделать. Но в процессе мозг-извращенец подсунул ей образ ужасного глаза-паразита, вращающегося на стебельке, растущем из головы детектива-инспектора. Этот образ побудил девушку отстраниться.
– Значит, вопрос прояснили, – резюмировала она.
– Точно, – улыбнулся Стерджесс. – Было очень… приятно. Даже отлично.
Все-таки краснеющий как школьник мужчина представлял собой довольно милое зрелище.
– Наверное, мне пора, – продолжил он. – Нужно идти договариваться с женщиной, возглавляющей незаконную частную армию, насчет того, как объяснить случившееся моим боссам из полиции Манчестера. Ну и широкой общественности.
– Звучит сложно, – возвращая улыбку, прокомментировала Ханна. – Ты в порядке?
– Вовсе нет. Даже не могу выразить, в каком я ужасе от всего произошедшего сегодня, и, думаю, потрачу еще немало времени, чтобы получить ответы на кучу вопросов, но все же намерен пока не дать городу погрузиться в полный хаос.
– Отличный план.
– Кроме того, – добавил Стерджесс, – сокрытие преступлений и участие в заговорах с власть имущими – именно то, ради чего я вступал в ряды правоохранительных органов.
– Конечно, – кивнула Ханна. – И мой тебе совет: если хочешь получить новый полицейский жезл или что там тебе нужно, то сейчас самое время это просить.
– Так все и начинается, – рассмеялся Стерджесс.
Он отправился совещаться в тесном кружке с доктором Картер и без приглашения втиснувшимся туда же Бэнкрофтом. Ханна же ощутила внезапный приступ страха за оставшихся в редакции коллег, но быстро развеяла его, позвонив Грейс и получив заверения, что все в порядке, хотя Гибсон и сбежал, после чего устроилась в кабинке с бокалом вина.
Бэнкрофт плюхнулся на диванчик напротив, ловко подхватил оставленную Ронни бутылку и осушил ее наполовину, прежде чем опустить обратно на стол, громко рыгнув и утерев рот рукой.
– Предпочитаю виски, но выбирать не приходится.
– Итак, все улажено? – спросила Ханна.
– Полагаю, да. Сатана и непорочная Дева Мария сейчас там придумывают для публики легенду.
– Поверят ли ей?
– Проглотят как миленькие, – отмахнулся Бэнкрофт, читая название на этикетке бутылки. – Когда другого выбора нет, берешь что дают. Конечно, видео с моментом смерти той бедняжки представляет собой проблему, но, к счастью, мы живем в прекрасные времена. С помощью технологий возможно подделать всё и объяснять правду намного проще.
– Понятно, – кивнула Ханна. – Значит, все хорошо?
– Не-а. Все ужасно. Но поздно беречь вино, когда бочка пуста.
– Ага.
Несколько секунд они сидели молча.
– Прости, – наконец сказала Ханна.
– За что именно?
– Я… использовала тебя и твою ситуацию, чтобы убедить духа.
Бэнкрофт отвернулся и принялся разглядывать сквозь большие окна кинотеатра ночной город, вздохнув:
– Все в порядке. Учитывая обстоятельства, это можно считать неплохой импровизацией, – затем поерзал на диванчике и поинтересовался: – Как ты узнала про Саймона?
– Увидела.
– Ясно.
– И давно он уже?..
– Пару месяцев. – Бэнкрофт наклонился вперед и посмотрел Ханне в глаза так пронзительно, что она с трудом сдержалась, чтобы
