устоять на месте, прежде чем Рид грубо пихает меня вперед.
Он не отвечает, плотнее прижимает меня к себе и пытается буквально запихнуть в портал, как замечает, что я роняю кольцо и останавливается.
– Хитро, – Рид усмехается и наклоняется, чтобы подобрать кольцо.
Я ничего не вижу, в глаза бьет яркий свет, но каждое его движение, даже жест руки, мне почему-то виден с закрытыми глазами. Скорее всего это мои собственные ощущения. Полжизни проведя с опущенным долу взором, я научилась видеть, не поднимая головы. Это все равно, что слепой прозрел, а спустя время снова потерял зрение. Ему не придется заново привыкать к темноте или ориентироваться в пространстве, он не будет натыкаться на стены, просто потому что всё это ему уже знакомо.
– Рид, ты совершаешь огромную ошибку, – я хотела произнести целую речь, хотя бы для того, чтобы сбить его с толка, а может и улучить момент, ударить и попытаться добежать до дворцовой стражи, где-то же она еще должна остаться. Но Рид не дал мне договорить, будто бы заранее предвидел подобный разворот событий.
Предприняв последнюю попытку, я бодаю его плечом в грудь и пытаюсь своим весом опрокинуть хорошо слаженную мужскую фигуру, едва ли это может удаться. Мой нехитрый план рушится вдребезги, Рид окончательно теряет терпение и поднимает меня на руки, словно мешок с не слишком ценным грузом, закидывает на плечо и входит в портал.
Не смотря на повязку, я все равно плотно зажмуриваю глаза и вскрикиваю.
– Дамиран! – Голос эхом проносится по подземелью, ударяется о стени и затихает где-то вдали.
Кажется, мой отчаянный полный боли крик мог бы сдвинуть горы, но так и не долетел до ушей короля. В девичьей фантазии я рисую образ, как новый король Савирана мерно ступает по холлу с задумчивым видом. Где-то издали он слышит крик и оборачивается на него, мгновением позже понимая, кто и зачем зовет его. Он спешит на помощь и обязательно вызволит будущую бедовую королеву из всех неприятностей.
Грезить гораздо легче, чем принять суровую реальность. Фантазии дают надежду, дают силы не падать духом, поэтому мне удается сохранить остатки благоразумия и не пытаться дергаться, пока в портале происходит нечто странное (по крайней мере для меня). Все тело будто сжали в один большой тесок, после взболтнули и выкинули на карусель, которая вращает и вращает, к горлу подступает тошнота. Я смею надеяться, что запачкаю дорогой, хоть и видавший лучшие времена, сюртук Рида праздничным ужином, но увы. Вращение быстро заканчивается. Рид подпрыгивает и тяжело вздыхает, после чего опускает меня на пол и прислоняет к стене. Я слышу слабый шелест рядом. Он тоже привалился рядом и пытается справиться с дурнотой. Все же я отхожу быстрее, может из-за повязки на глазах, словом, снова очутившись на твердой поверхности, я срываю тряпицу с глаз и швыряю ее в Рида, еще до конца не поняв, что к чему и не привыкнув к слабому освещению.
– Чертов сукин сын! – Вырывается у меня. Я почти сразу жалею о сказанном, но успокоиться не выходит. – Я убью тебя! – Теперь эта угроза приобрела новый смысл, ведь в свете последних событий, я вполне могу исполнить данную угрозу.
Рид ошарашенно отодвигается от меня и прикрывает рот ладонью, его все еще тошнит. После нашей последней встречи он уверился в том, как сильно меня коснулись неотвратимые изменения, для него я предстала благовоспитанной леди. Пусть знает отныне, эта леди ни один день провела около солдатских походных костров и успела понабраться брани.
– Я сгною тебя в самой грязной самой мерзкой камере, гребаный выродок, – я едва не плююсь и отвешиваю ему звонкую пощечину, другой рукой нащупывая пустые ножны. Меч! Мой меч остался в холодном коридоре, валяется рядом с мертвыми наемниками!
От пощечины бывший Повелитель приходит в себя, отлипает от стены, пелена во взоре рассеивается, он оскаливается, желая ответить мне или усмирить. В тот же момент до меня наконец доходит, где мы.
Мы дома.
С открытым ртом я поворачиваюсь на месте, разглядывая свою последнюю комнату перед тем, как Лорд Эствейр перенес меня в Савиран. Даже шелковое ночное платье осталось сложенным в изножье кровати. И женские всевозможные склянки для поддержания красоты на туалетном столике стоят так, как я их оставила.
– Какого дьявола происходит? – Я поворачиваюсь к Риду с видом полноправной владелицы. Неважно, что коронация завтра. В потайной кармане прямо около сердца, сложенный вдвое лист гласит о том, что мои права признаны и вошли в силу с того дня, когда это письмо было отправлено по просьбе принца Дамирана.
– Немедленно верни меня обратно! Слышишь? – Я придвигаюсь ближе к нему и щурю глаза, пытаясь выглядеть более грозной. – К утру я должна быть в тронном зале, мать твою!
–Уйми ты ее уже. Ее трескотня вгоняет в сон.
Заслышав этот голос, моя рука по инерции пытается нащупать хоть что-то, чем можно запустить в говорящего. Рид ухмыляется, жестом подзывая Тео.
– Сядь, – приказывает бывший Повелитель Сумеречной Пустоты с таким видом, будто все произошедшее со мной блажь, я все еще рабыня, всецело принадлежащая ему.
Я не подчиняюсь, переводя взгляд с него на Тео и обратно. Тогда наемник обходит меня, грубо хватает за плечи и силком усаживает на диван. Рид грациозно опускает рядом, а Тео напротив в кресло, закинув ногу на ногу.
Их партнерство едва ли может удивить после появления Тео во дворце Савирана в моих покоях, но с каким видом они «кружат» около меня, заставляет задуматься, насколько долго они сотрудничают.
Перед тем, как я оглашу им собственные права на этот замок, город, да и вообще на государство, решаю все же выслушать, что они поведают. А ведь поведают, это видно по блестящим глазам Рида, он намеренно тянет время, чтобы напугать, внести некую смуту в сознание. О да, я хорошо помню все его уловки. Его поза вальяжна, как в тот раз, когда он общался с лордами, но на самом деле, в душе все клокочет. Он придвигается ближе ко мне и обнимает за плечи, выдавая самую ненастоящую и неприятную улыбку.
– Все кончено, – он почти шепчет мне на ухо, наслаждаясь каждой секундой.
– Что кончено? – Упираю ладонь ему в грудь, вынуждая отодвинуться.
Тео забористо выругивается и сам над собой смеется, запрокинув голову. Их тандем кажется мне слишком уж зловещим и опасным.
– Всё, Луна. Помнишь, я обещал тебе, что скоро всё закончится и будет даже лучше, нежели прежде?
Я закусываю губу, вспоминая вечер перед выдуманным праздником, тогда слова
