нахлынули на ресницы, когда девушка положила ладонь себе на живот. Проследив за её движением, Котеб печально протянул:
– Ах, вон оно что, – мужчина сразу снова стал серьёзным, оценив ситуацию, затем продолжил. – Слушай, Каллиопа, – он ещё сильнее подался к ней, тогда как его рука сама собой поползла по её плечу вниз, стараясь ухватиться поудобнее, – все будут счастливы, если халиф Лейс вернётся живым из похода. Но если не вернётся и случится самое страшное, то мы с тобой сбежим.
Калли резко обернулась на него.
– Куда? – испуганно спросила она. – И зачем?
– Да хоть в Каппадокию, к Наиру и Мессиме, – просто ответил мужчина, затем скривил лицо, вынужденный подбирать слова. – Слушай, я не умею красиво говорить, Каллиопа, у меня всё просто. Ты баба, в смысле, женщина красивая, и хоть ты меня поначалу всячески вынуждала тебя придушить, но теперь всё изменилось. Теперь я понял, что если просто быть с тобой, защищать тебя, то ты и в передряги перестанешь попадать, и мы сможем с тобой, ну, ты понимаешь… А дитё твоё я согласен принять как родного, чего уж, он-то ни в чём не виноват.
Мужчина очень прямолинейно уставился на девушку, ожидая чего-то. Весь облик его в тот момент сообщал, что сам он ни минуту не сомневается в правильности своего решения, а Калли радоваться должна такой милости, ведь с ним не пропадёшь.
– Я не могу, Котеб, – тихо ответила она, слегка напрягшись от его довольно крепких объятий. – Я Лейса люблю и не могу вот так…
Лицо мужчины при её словах изменило выражение. Котеб не умел и не собирался скрывать чувств. Он помрачнел, отпустил Калли и, продолжая хмуриться, скрестил руки на груди. Девушке вдруг стало неловко за свои слова. Стражник спас её от мучительной смерти и имел право на что-то рассчитывать, но она не могла так поступить. Она и впрямь не выжила бы без покровительства в случае смерти Лейса, тем более если бы враг прознал, чьё дитя носит она под сердцем. Но предать память любимого, отдаться кому-то без любви, а лишь из чувства долга, было выше её сил.
– Я очень благодарна тебе, Котеб, – начала она, боясь привести в действие взрывной заряд, который вспыльчивый мужчина с трудом удерживал, – но нам обоим будет непросто. Я слишком сильно его люблю, и это станет преследовать нас всю нашу жизнь. Я не умею и не хочу притворяться, но здесь и сейчас заверяю тебя, Котеб, что бы ни случилось, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Когда вернётся Лейс, я расскажу ему о тебе, и он обязательно восстановит тебя по службе.
Котеб перебил девушку, выставив загрубевшую ладонь перед её лицом:
– Последний вопрос, Каллиопа, и я уйду, – неожиданно отрезал он. – В тот день, когда нас накрыли, я видел, как ты уходила с одним из братьев. Как вы спаслись?
Калли обомлела. Ей с трудом удалось подавить порыв раскрыть испуганно глаза. Она отвернулась, чтобы он не заметил мук совести, окрасивших щёки девушки румянцем. Она судорожно сочиняла, что сказать, ведь ей меньше всего хотелось сдавать шпиона Лейса, но слова, как назло, путались в голове, а время шло, и девушка спиной ощущала нарастающее напряжение. Следовало обдумать всё заранее, но кто ж знал, что так всё повернётся. Калли уставилась на линию горизонта. Она уже вознамерилась начать свою неловкую речь, набрав в грудь побольше воздуха, и даже рот открыла, но так и замерла в этом положении, не в силах оторваться от простиравшегося вдали пейзажа городской стены Эгриси.
– И долго ты будешь молчать? – грозно спросил Котеб. – Я ведь жду.
Вместо ответа девушка подняла трясущуюся руку с вытянутым указательным пальцем в направлении крепости. Повернув голову туда, куда она указывала, Котеб продолжительно присвистнул в недоумении. К стенам города со стороны бездны подбиралось сотенное войско, вооружённое, помимо знакомых всем сабель и луков, чудовищными ковшами на огромных колёсах.
ГЛАВА 53 Муки выбора
Калли стремительно бросилась наверх. Её крики переполошили обитателей утёса, и вскоре из палатки выглянул растрёпанный Джамиль. На его «Что случилось?» Каллиопа ответила вопросом: «Где Олгас?», а после того как парнишка махнул рукой туда, где из-под навеса выглядывало огромное алое крыло, кинулась выше. Несмотря на запрет подниматься в небо и изображать из себя грозного змея, полученный от Лейса, старик никак не мог оставить своё детище. Как всякий беспокойный учёный, Олгас совершенствовал и доводил до ума то, до чего ещё руки не доходили, не в силах оставить дело всей своей жизни.
– Почтенный Табиб! – прокричала девушка, взбираясь к нему. Она споткнулась, запутавшись в юбках и упала на песчаный склон, оцарапав ладони. Олгас выбежал к ней, ожидая худшего, а когда обозрел картину скорби, открывшуюся ему со стороны горизонта, пришёл в ужас. Одна из адских машин к тому времени уже была заряжена, и из неё на бешеной скорости прямо в сторону дозорной башни летел снаряд.
Каллиопа вскрикнула, и в тот же миг из её глаз хлынули слёзы. Котеб уже был рядом. Он помог ей подняться и обратившись к Табибу, решительно проговорил:
– Это талисийцы, раздери их бездна. Оставайтесь здесь и не вздумайте высовываться. Я возвращаюсь в город, чтобы помочь братьям.
– Ты не сумеешь пройти незамеченным! – в отчаянии простонала Калли. – Они убьют тебя!
Котеб отстранил от себя рыдающую девушку, после чего крепко ухватил её за плечи и заставил посмотреть ему в глаза.
– Я сумел пройти через кордон стражи, чтобы спасти тебя, Каллиопа. – Поверь, эти гады пожалеют, что притащились сюда.
Мужчина выпустил её и, одарив напоследок прощальным взглядом, стал стремительно спускаться туда, где оставил свою лошадь. Когда широкая фигура бывшего стражника скрылась из виду, округу вновь накрыл раскатистый грохот. Это второй снаряд достиг своей цели. Враг, зная о неприступности южной стороны Эгриси, которую веками охранял глубокий ров бездны, выбрал вполне приемлемую стратегию. При помощи своей адской машины он планомерно разрушал крепость, зная, что из-за той же бездны, никто не сможет выйти на них и оказать сопротивление. Одна из башен была разрушена почти полностью, вторая на треть, а девушка, старик и мальчик бессильно наблюдали за происходившим на их глазах безумием, не имея силы противостоять безжалостному врагу.
Джамиль рыдал, прижавшись к Калли. Он оплакивал родных, которые остались в городе. Вера в чудо отпустила всех. Теперь они с гибельной обречённостью ждали худшего.
Враг заряжал уже третий по счёту снаряд. Внезапно Калли, прервав рыдание, обернулась туда, где, призывно покачиваясь просмолённой материей на ветру, дремал дракон.
