руки, чтобы её обнять. Она была выше, склонилась и благодарно прижалась к нему.
– Всё будет хорошо, милая.
Цепляясь за кусты, Гриватта спустилась вниз.
Лунг сел на землю. Всё вокруг медленно исчезало. Темнело озеро с прозрачной водой, деревья на его берегах теряли очертания, растворяясь во тьме. Замолкли птицы, стих ветер, и наступила такая глубокая тишина, что Лунг услышал шуршанье песка под ногами девушки, когда она появилась из-за деревьев и вошла в воду.
Взошла луна; густо высыпали звёзды, окружив её.
Гриватта рассекала воду уверенными гребками. Заплыв довольно далеко, она легла на спину и несколько долгих мгновений смотрела на ночное светило, лишь отражающее чужой свет, потом поплыла обратно.
Никогда прежде Лунг не видел такой совершенной красоты. Омытая чистой озёрной водой, на берег словно ступила нагая богиня, длинноногая, идеально сложённая, с намокшими рыжими кудрями, покрывающими высокую грудь и плечи. Её влажная белая кожа сияла, как лунная дорожка у неё за спиной, шаги были легки и грациозны. Лунг чувствовал, что она спокойна.
Он ждал, глядя на полоску берега, по которому она прошла, прежде чем скрыться за деревьями, и часто смотрел на часы. Время шло, она не появлялась. Когда тревога стала нестерпимой, он в мёртвой тишине спустился на берег и увидел под деревом белое пятно. Она лежала неподвижно, поджав ноги и закрывшись с головой плащом, – старая, болезненно-худая женщина. Лунг не стал открывать её лица, ведь она хотела, чтобы её запомнили другой.
Он похоронил её под этим деревом и, возвращаясь к машине, обратил внимание на указатель, которого прежде не заметил. Озеро называлось Пять-минут-до-Счастья.
Эпилог
Фанни вышла из ветлечебницы Ассоциации с клеткой, в которой сидела Ляля. Моросивший с утра дождь кончился, и верх автомобиля оказался опущенным. Кристофер жевал, прислонившись к капоту.
– Здорова? – спросил он, забирая у Фанни клетку.
– Абсолютно. А это что такое?! – возмутилась Фанни, обнаружив на переднем сиденье Сантэ. Мурра только что проснулась и широко зевала.
– Верх поднял, а она как прыгнет сверху! Я чуть не… чуть не испугался.
Над ними тянулась линия кошачьего фуникулёра. Автомобиль стоял у столба, где высоко над землёй была оборудована «посадочная» площадка. Кошки попадали на неё, взобравшись по столбу.
– Больше не паркуйся в таких местах, – нервно сказала Фанни. – Давай сюда клетку, я сяду сзади. – Они расселись. – Ну, и зачем ты здесь? – спросила Фанни, глядя на мурру. Та в ответ мяукнула. – С тем же успехом мне могут отвечать птицы! Давно могла бы научиться говорить по-человечьи.
– Так, мы сегодня не в настроении… – Кристофер завёл мотор. – Домой?
– К Выскочам. Вилява звонила, просит приехать. Что-то у неё случилось.
– Я бы не поехал. От этой козы одни неприятности.
– Водитель! Крутите педали, а не раздавайте советы.
– Ну, ладно, охрана с нами, бояться нечего… – Автомобиль тронулся с места.
– Ты про Сантэ? Я ничего не боюсь, и никто не просил её меня сопровождать! – Фанни поглядывала на возившуюся в клетке ежиху и придерживала клетку рукой.
– Ты по-прежнему не веришь, что это Ляля? Мы ведь приезжали, чтобы убедиться?
– В ветлечебнице не сильно удивились… Знают, что у нас был приём, на котором присутствовал тот самый. Её обследовали при мне. Один в один, даже чип… В общем… она была мертва, а теперь жива.
– Это же здорово! А знаешь, она всё помнит! Утром ко мне прибежала. Я огрызки яблок под дверь кидал, она снаружи подойдёт и утаскивает через щель. Сегодня слышу, пыхтит… – Кристофер засмеялся и обернулся, глянул через плечо. – Ух ты, Лялька! Вернулась! Все огрызки твои будут!
Фанни взвизгнула.
– На дорогу смотри, балда!
…Она уже бывала у Выскочей в их слишком большом, слишком новом и очень неуютном доме – жилище людей, не знающих, что делать со своими деньгами. Почему-то серьёзно сэкономили на услугах дизайнера, мебель стояла строго вдоль стен, портьеры были помпезными до тошноты, а от пёстрых ковров рябило в глазах.
Вилява сама открыла дверь. На ней был короткий атласный халат в обтяжку. Лицо вызывающе-ярко загримировано, приклеенные ресницы достают до бровей…
– Привет. Что случилось? – спросила Фанни.
– Сейчас… подожди…
– Кто дома?
– Никого…
– Соболезную тебе из-за отца… Ты как?
– А! – отмахнулась Вилява. – Нормально.
Со страдальческим выражением на лице, она провела Фанни в свою комнату на втором этаже. Там, как всегда, был беспорядок, всюду валялась одежда, журналы, косметика. Из-под кровати торчали бумажные пакеты, украшенные стразами.
– Котский ад… Ты не поможешь? – чуть не плача, сказала Вилява. Они подошли к столу, заваленному до уровня окна.
– Опять двойка? – предположила Фанни. Она не раз пыталась подтянуть Виляву по математике, но безуспешно – подружка не могла запомнить ни одного алгоритма.
Вилява резко обернулась и поднесла к глазами Фанни полоску бумаги, исписанную знаками, и, пока Фанни смотрела на эту вещь, злорадно объявила:
– Ты у меня сейчас голая пойдёшь гулять… И Стина сразу со мной задружится…
– У тебя здесь ошибка, – по какому-то наитию сказала Фанни. – Неправильно написано.
– Чего?
Вилява удивлённо взглянула на листок – раскрашенное лицо сразу застыло, глаза с огромными ресницами стали пустыми.
– Сядь. Ты показала мне эту вещь? – спросила Фанни.
– Да… – Вилява уселась на кровать.
– Ничего не понимаю… – прошептала Фанни.
Эта вещь на неё не действовала.
В коридоре раздались голоса, дверь распахнулась. В комнату ворвалась раскрасневшаяся от возбуждения Стина Дрём-Лис, следом её верные подружки Вай и Нинель. В руках они держали пузырьки с зелёнкой и очень удивились, что всё пошло не по плану.
– Это для меня? – вымученно улыбнулась Фанни. – Детский сад.
Растерянная Стина остерегалась подойти ближе и издалека щёлкала пальцами, пытаясь привести Виляву в чувство, а когда у неё ничего не вышло, с вызовом сказала:
– А что, девчонки? Теперь уже всё равно! Навалимся и измажем эту тварь!
– Ну, да. Раз тайком – подставив Виляву – не получилось, – сказала Фанни.
– Она же из нас всю кровь выпила! – закричала Стина, накручивая себя и подружек. – Вы же сами говорили! Раз…
– Я не буду! – пискнула Нинель.
Вай больно ткнула её в спину.
– Будешь!
– Два…
Из-под кровати вдруг выбралась Сантэ, отряхнулась от пыли и прыгнула на середину комнаты, очутившись между враждующими сторонами.
– Три, – сказала Фанни, с трудом сдерживая слёзы.
Сантэ зашипела и бросилась на компанию с зелёнкой. Первой досталось Стине – мурра до крови разодрала ей ноги в прозрачных колготках. Девчонки с визгом бросились вон из комнаты, а там понеслись по коридору, вниз по лестнице до входной двери и – выскочили из дома. Сантэ преследовала их, охотясь
