семьи. Только не ожидал, что это произойдет именно так. Не ищите подвоха или логики, лорд Ллойд, потому что их нет. И это не ваши дети запутались в моих сетях, а я завяз в них, как в патоке. У вас замечательный сын и прекрасная дочь, лорд Ллойд. Не удивляйтесь, если окружающие не остаются слепы
к их красоте, обаянию и шарму. Слово чести, я не наврежу ни одному из них. И нет, я не делал предложения никому, кроме…
Диана подняла глаза, когда итальянец запнулся. Всё верно. Джанфранко ведь так и не сделал ей предложения…
— Диана, — мягко обратился к ней Франко. Но не договорил.
— Нет, — отрезал лорд Энтони. — Что вы себе надумали, Медичи? Сделать предложение Диане, пока её родство с Ллойдами не подтвердилось? Наверняка ещё и планировали обвенчаться в кратчайшие сроки, пока я не прибыл в Нью-Йорк?
— Вы себе льстите, лорд Ллойд. Я не думал о вас, когда полюбил Диану.
— Отец, — предупреждающе позвал Джон. — Не надо…
Лорд Энтони откинулся на стуле, изучая итальянца с нескрываемой — или показной — насмешкой.
— Что ж, поведайте нам трогательную историю любви, Медичи. Убедите меня, что полюбили именно Диану, а не её потенциальные связи или необыкновенный дар. Докажите, что вцепились в дружбу с Джоном не ради его супруги, — забил последний гвоздь в крышку доверия лорд Ллойд. — Дайте угадаю: вам по-прежнему близок утончённый образ моей ирландской невестки, но без этой разрушительной энергичности?
Эвелин побледнела от гнева, но благоразумно взяла себя в руки. Только морозные узоры расцвели на её бокале. Диана вспыхнула и быстро прижала ладонь к губам, чтобы не стало заметно, как те дрогнули. Франко никогда не любил Эвелин, лишь увлёкся ненадолго — так он сказал. Никогда не признавался в любви другой женщине…
Но отец говорил очень убедительно.
— Затем вы обратили внимание на Джен, потому что обманулись образом тихой и умной девочки, но быстро одумались? И вот — совершенство! Диана, которая совмещает эти качества в себе! Я прав? Это не вопрос, — предупредил лорд Энтони. — Вот оно — избавление от одиночества, разочарования в женщинах… Лебединая песня, Медичи? Последний шанс на супружеское счастье? Но вам лишь бы кто в невесты не годится — подавай дочь лорда…
Диана не выдержала и закрыла уши ладонями, не в силах больше выносить скандала. На них уже оборачивались от соседних столиков: лорд Энтони, хотя и не повышал голоса, не понижал тоже, не стесняясь прочих гостей.
— …отец, это несправедливо! Франко не знал, кто Диана, мы тоже не знали…
— …милорд, при всём уважении, ваши намёки на наши с Франко отношения…
— …ваши слова ранят не меня, но Диану…
Диана плотнее закрыла уши, уже не стесняясь ни собрания за столом, ни осуждающих взглядов от соседних столиков. К ним даже официанты, похоже, не рисковали приближаться, хотя ситуация буквально кричала о вмешательстве. Может, хоть кто-то решится? Обыкновенного «готовы ли сделать заказ» хватило бы, чтобы каждый за столиком наконец выдохнул. А ей так требовалась передышка! Слишком много ярких образов, громких слов, болезненных воспоминаний…
И она видела их все.
Всё же прав был Джон, не познакомив отца с неугодной невесткой до бракосочетания. В тех обстоятельствах ничто не мешало лорду Энтони приказать мисс Эвелин О’Рид забыть его сына навсегда…
В отчаянии Диана вскинула глаза, чтобы поискать взглядом метрдотеля, предусмотрительно убравшегося прочь от важной, но слишком возбуждённой компании, и наткнулась взглядом на официанта.
И узнала. Спустя столько лет…
Тот смотрел на их столик и шёл к ним напрямик, не сводя глаз с лорда Энтони. Отец его не замечал, поглощённый ссорой, Джон, сидевший спиной к залу — тоже. Джанфранко в этот момент что-то отвечал лорду Ллойду, но Диана уже не слушала. Вскочив, она крикнула — отчаянно, не надеясь успеть:
— Энрике, нет!..
Фальшивый официант выхватил пистолет из-под ослепительно белой салфетки, вскинул дуло…
Эвелин успела первой.
Как и когда невестка вычислила мексиканского убийцу, Диана поняла не сразу. Вот только, пока мужчины погрязли в выяснении отношений, Эвелин, несмотря на собственную нервозность, увидела застывший взгляд официанта и плавную, размеренную походку, какой не встретишь у быстрого, услужливого персонала дорогого ресторана. Всё это Диана поняла гораздо позже.
Чтобы вычислить убийцу, нужен другой убийца.
Вода из аквариума взвилась ввысь — и обрушилась ледяной стеной перед носом «официанта» за мгновение до оглушительного выстрела. Пуля, предназначавшаяся лорду Энтони Ллойду, вонзилась в глыбу льда, покрыв его крупными трещинами — а ресторан тотчас пришёл в движение.
Крики, визг, шум десятков отодвигаемых стульев, падающих тел, выстрелы…
Выстрелы доносились из бара, но Диана уже не видела, что там происходило: как только Энрике выстрелил, Джанфранко опрокинул стол, тотчас подбивая и её стул тоже. Диана не успела даже испугаться, потому что приземлилась в крепкие объятия итальянца — а затем её прижали к перевёрнутой столешнице, как к защитной стене.
Лорд Энтони оказался внезапно рядом, и Диана ощутила, как сильно прижимает её отец, прежде чем обнаружить, что ни Франко, ни Джона, ни Эвелин рядом нет.
А в следующий миг выстрелы раздались буквально отовсюду.
Вывернувшись в удушающих объятиях отца, Диана увидела Джанфранко, притаившегося за соседним перевёрнутым столиком. В руках у итальянца красовался «магнум», но стрелять Медичи не спешил. В зале образовалась давка и паника, появившиеся словно из ниоткуда мексиканцы не считали случайных жертв, и смертей могло бы оказаться куда больше, если бы Джанфранко ответил столь же беспорядочной стрельбой.
— Mata г al anciano!* — раздалось в зале громкое, знакомое.
(*Убей старика! — исп.)
Диана похолодела, обменявшись взглядами с лордом Энтони.
— Сеньор Фидель Флорес, — выговорила она одними губами.
Здесь! В «Пресс Лаунж», куда пускали не каждого белого посетителя, не говоря уже о латиносах! Как бывший отец нашёл их раньше, чем они ожидали?
Почему не сработал план на живца? Почему всё случилось раньше?..
— Я так и думал, что мерзавец сработает на опережение, — холодно усмехнулся лорд Ллойд, прислушиваясь к крикам из-за столешницы.
— Сеньор Флорес знал имя Джанфранко Медичи, — вдруг догадалась Диана.
— Джон снова переоценил себя и американские спецслужбы, — скривился лорд Энтони. — Они не самые умные, а Флорес не самый терпеливый. Зная имя Медичи, несложно отследить и самого итальянца. Твой макаронник, девочка, фигура заметная, а мексиканское ничтожество не стал бы сидеть, сложа руки. Здесь я отдаю ему должное…
Пуля чиркнула по
