Месье должен получить новый паспорт у своего легата.
– Новый! На это уйдут часы, дни – и к утру он будет вне моей досягаемости.
– Месье, таков закон.
– Закон? Неужели этому человеку можно позволить лишить меня самого дорогого, что у меня есть, в то время как закон связывает меня здесь по рукам и ногам? Должен ли я медлить из-за никому не нужного листа бумаги, в то время как каждая минута приближает его к морскому побережью и отдаляет от меня? Разве вы не видите, что мое дело правое? Неужели вы не понимаете, что я не беглец, что я хочу только встретиться с этим человеком? Он ограбил меня, и эти формальности, которые помогают скрыть его бегство, – преступление против правосудия!
– Помилуйте, месье, если этот господин ограбил вас, вам лучше подождать здесь, и пусть закон, должностные лица, месье, разыщут его.
– Опять закон!
– Да, месье.
– Тогда я потерял ее навсегда!
Путешественник, который в течение десяти минут умолял вежливого чиновника не принимать во внимание его просроченный паспорт и позволить ему пересечь границу Франции с Испанией, опустился на стул в служебном помещении французского вокзала и уткнулся лицом в руки.
– Потеряли ее, месье? – спросил чиновник с новым интересом. – Это дама?
– Да! – простонал другой. – Он лишил меня жены!
– А леди?
– С ним.
– Простите еще раз, месье, но господин, которого вы ищете, путешествовал один. Ах, месье ошибается! Не стоит отчаиваться! Мужайтесь! Джентльмен путешествовал один!
– Нет, я утверждаю. Она с ним – и совершенно беспомощна, словно мертвая.
– Месье!
– Я утверждаю, что она с ним.
– В душе, месье?
– Телом.
– Месье объяснит официальным лицам, как этот джентльмен лишил его жены? У нас есть телеграф и рация, которая задержит джентльмена, прежде чем он достигнет морского побережья. Но если месье будет слушать, он узнает, что джентльмена не сопровождала ни дама, ни слуга.
– Дама мертва! – последовал невероятный ответ.
– Умерла, месье! – воскликнул чиновник. – Ах!
Сомнение в здравомыслии собеседника, казалось, поразило француза, и он беспокойно огляделся по сторонам.
– Может быть, месье почитает, чтобы скоротать время? – спросил он.
– Читать! – американский путешественник рассмеялся неприветливым смехом.
Затем его сдерживаемое нетерпение вырвалось наружу.
– Разве я не могу следовать за ним пешком без паспорта?
– Нет, месье, не на территорию Испании.
– Тогда пусть смерть остановит его! – воскликнул мужчина с поднятыми вверх руками.
Подозрения француза усилились, но, будучи вежливым даже с сумасшедшим, он лишь попросил собеседника набраться терпения.
– Да, я знаю, что вы думаете, будто я бредил, – страстно сказал американец, – и вы сочли бы меня сумасшедшим, если бы я рассказал вам всю правду. И все же я скажу, что он лишил меня жены, и она находится с ним рядом. Вы сами ее видели.
– Нет, месье, я ее не видел.
– Разве он не носил на руке большой бриллиант?
– Месье прав.
– Тогда…
– Это был источник сияния, месье, – продолжал француз. – О, этот камень месье, и он так прекрасен, что он называет его своей женой!
– Это и есть моя жена! – последовал поразительный ответ.
На мгновение француз был совершенно ошеломлен. Затем он спросил:
– Месье женился на драгоценности?
– Нет, я не женился на драгоценности. Этот камень, говорю я, не драгоценность, это женщина, моя жена, плоть и кровь! Ах, отдайте паспорт и отпустите меня! Клянусь вам, я не беглец, клянусь вам, я не причиню этому человеку никакого вреда. Мне нужно это кольцо, и, когда оно снова будет у меня, вы сами убедитесь, что я говорю правду, вы увидите этот бриллиант – самую удивительную и прекрасную вещь на свете.
Лицо американца свидетельствовало об искренности, хотя его слова казались просто бредом.
– Есть телеграф, месье, и официальные лица. Пусть месье задержит этого господина.
– Я боюсь так поступать, – ответил американец. – Этот бриллиант может искусить какого-нибудь высокопоставленного испанского чиновника или самого короля Испании.
Француз возразил.
– Я говорю вполне серьезно – до последнего слова. Разве это не соблазнило моего дорогого друга? Нет, нет! Я должен последовать за ним и вернуть драгоценность так, чтобы никто не узнал о ее прекрасной природе.
– А я, месье? – спросил другой с поклоном.
– Я могу на вас положиться, – вежливо ответил американец.
– Ах! – чиновник просиял от удовольствия.
– Но что же делать?
– Месье, дайте мне подумать.
Француз начал расхаживать взад и вперед по своей комнате, то нервно дергая себя за ухо, то возбужденно жестикулируя.
– Ах, месье! – воскликнул он, остановившись перед американцем. – Следующий поезд придет только утром, вам нужно получить новый паспорт, это займет – не могу сказать, месье, сколько часов. Я в отчаянии!
С губ американца сорвался стон, но его заглушил внезапный звон колокольчика, шипение выходящего пара и грохот вагонных колес. Оба мужчины бросились к двери и вышли на платформу. Паровоз с тремя пассажирскими вагонами въехал на станцию с другого направления и вопреки официальному времени. Что было не так? Мужчины скоро узнали. Два вагона из задней части поезда, выехавшего со станции за полчаса до этого, вышли из сцепки и разбились, а поскольку среди пострадавших был высокопоставленный французский чиновник, машинист дал задний ход и вернулся за хирургической помощью на французскую территорию.
Несмотря на трагичность этого прибытия, американец закричал от радости и начал искать среди прохожих беглеца – лжедруга, который лишил его кольца.
Этого "друга" не было ни среди живых, ни среди раненых, а четверо из пяти погибших уже были вынесены из заднего вагона на станцию! Будет ли пятый и последний труп принадлежать беглецу?
Проскочив мимо носильщиков, американец прыгнул туда, где лежало пятое тело, раздавленное и изуродованное до неузнаваемости, если не считать одежды и… да, большого белого бриллианта, похожего на Полярную звезду, который сверкал на пальце бескровной руки!
Оторвав великолепную драгоценность, американец страстно поднес ее к губам и прошептал:
– Дорогая, смотри сюда! Я здесь!
– Месье покажет мне кольцо? – спросил французский станционный чиновник, когда снова оказался в своей комнате наедине с американцем.
Тот извлек драгоценность из кармана и протянул ее французу вместе с мощной лупой.
– Посмотрите на сердце камня через стекло, – тихо сказал он.
Чиновник сделал то, что ему было приказано, и у него вырвался возглас изумления.
– Месье, это божественно!
– Божественно. Это работа самого Бога! Разве Он не художник?
Француз снова обратился к бриллианту в кольце и целых пять минут уделял ему неослабное внимание, почти не дыша, словно боялся на мгновение затуманить увеличительное стекло или прозрачный драгоценный камень под ним. И драгоценность не могла оторвать от него глаз, потому что в сердцевине идеального камня в сорок каратов, одетая в простой греческий
